Тени возмездия

— Я являюсь членом одной тайной организации, послан в Аргентину налаживать связи. Мой коллега, которого направили в Чили, попался сотрудникам ДИНА. Я должен его спасти.

— Так вот из-за кого ты здесь, — девушка нахмурилась. — Значит, дело не во мне.

Ситуация запахла раздором. Обиженная в лучших чувствах женщина не думает, она действует. Чаще всего глупо.

— Наоборот, — с жаром заявил любовник. — Только ради встречи с тобой я напросился на это опасное задание.

— Значит, ты хочешь использовать меня?

— Никогда! — с жаром заявил Матвей. — Никогда я не сделаю так, чтобы на тебя упала хотя бы тень подозрения. Слышишь, никогда.

— Тогда что ты хочешь? — смягчилась девушка.

— Ты выросла в Сантьяго, у твоей семьи большие связи. Только покажи мне человека, который служит в контрразведке, дальше я все сделаю сам.

— Ты будешь его пытать, а потом убьешь?

— Ради тебя я убью любого. Но в данной ситуации я бы предпочел его купить. Так шуму будет меньше.

— Нет, ты не революционер, — неожиданно констатировала Лаура. — В Аргентине я была знакома с ребятами из Такуары. Ты хоть знаешь, что такое Такуара?

— Ну, — замялся нелегал, — молодежное революционное движение, — обтекаемо заявил он.

— Такуара — это современные городские партизаны. Нам надоели сопливые либералы. Мы собираемся войти в политику на кулаках и пистолетах. Мы знаем лишь одну диалектику — диалектику револьверов.

Вот чего меньше всего сейчас хотелось Северу, так это политического диспута. Он попытался аккуратно слезть с этой щекотливой темы.

— Я не сторонник насилия. — Молодой человек попытался приподняться с кровати, но женщина придавила его грудь коленкой.

— Врешь. Я же видела твой бок. Не считай меня дурой. Это следы не от старых фурункулов. Ты воевал?

— Лауретта, amor mío, я не могу тебе всего рассказать. — Зарубцевавшиеся пулевые отметины, оставшиеся после Венгрии, она, конечно, разглядела.

— Лучше молчи, — перебила его хозяйка. — No tener pelos en la lengua.

— Что значит не иметь волос на языке? — ошарашенно переспросил Матвей.

Девушка рассмеялась.

— Какой же ты аргентинец, если не знаешь самой распространенной идиомы. Будь со мной откровенным или молчи.

— Я не могу молчать. Мой товарищ в опасности. Ты сможешь мне помочь?

— Серхио, ну кто еще, кроме меня, может тебе помочь в этой стране? Слушай. У меня есть подруга детства. Она из богатой, уважаемой семьи в Чили. Вокруг нее увивается один ухажер. Так вот, она мне призналась под большим секретом, что он как раз служит в Dirección de Inteligencia Nacional. Он из небогатой семьи, поэтому спит и видит, как бы породниться с элитой. Я могла бы устроить вечеринку здесь в честь моего возвращения из Европы и там познакомить вас. Мы заманим его в наш винный подвал, оттуда не доносится ни звука, и там ты вырвешь у него все, что он знает, — взгляд девушки азартно блеснул.

— Дорогая, давай остановимся только на знакомстве. Все остальное я сделаю сам.

— Хорошо. Давай, — неожиданно быстро согласилась девушка. Глаза ее закрылись, и она рухнула на постель. За окном начинался робкий рассвет.

По всем правилам вербовка не должна производиться ранее пятой встречи с объектом. За это время снижается уровень тревожности, люди начинают привыкать друг к другу, завязываются личные отношения. Но у Севера не было времени. Каждый день усугублял положение Барсука. Чилийская контрразведка никогда не страдала гуманизмом, скорее наоборот. Не зря же в числе ее консультантов почетное место занимали бывшие сотрудники гестапо, сбежавшие после войны из Европы. Из рассказов девушки получалось, что Луис Скармета родом из небогатой семьи, с трудом получил образование и только благодаря тому, что вместе с ним учился сын высокопоставленного чиновника службы безопасности, он сумел попасть в столичное подразделение ДИНА. Парень упорно хотел пробиться наверх. Случайно познакомился с подругой Лауры и теперь всячески старался добиться ее благосклонности.