Тени возмездия

– Мы отталкивались от того, что будем использовать опыт наших предшественников. Кстати, Альберт Михайлович, то, что мы хотим завербовать агента из враждебной разведки, разве это не относится к деятельности разведки? Мы же все-таки отдел безопасности. Давайте уточним.

Старший коллега откашлялся. Ему было не совсем удобно находиться в роли буфера между только что назначенным руководителем операции и молодым офицером, являвшимся ее создателем, соответственно, он ревниво относился к новому руководителю своей разработки.

– Во-первых, мы сотрудники ПГУ, а это и есть разведка. Как вы знаете, контрразведкой у нас занимается Второе Главное управление. Во-вторых, почему у вас не возникало этого вопроса, когда мы занимались организацией вербовочных мероприятий в операциях с Соседкой и Сынком, выходцами из этой же структуры, БНД? Это же ваша идея работать сразу по трем независимым направлениям, – заместитель начальника отдела старался быть объективным и беспристрастным.

– Опасаюсь, не перехватят ли нас на полпути коллеги из контрразведки. Насколько я помню, основатель и зачинщик операций «Трест» и «Синдикат» был Артур Христианович Артузов, а он в то время возглавлял КРО, то есть контрразведывательный отдел.

– Ваши опасения понятны. Дело «Треста» начиналось именно как контрразведывательная операция. Чиновник Народного комиссариата внешней торговли Александр Якушев во время заграничной командировки вошел в контакт с представителями белой эмиграции. Эта информация попала в контрразведывательный отдел ВЧК. Было возбуждено дело, и Якушева арестовали. Артузов много общался с Якушевым, и у него возникла идея создать фиктивную подпольную организацию «Монархическое объединение Центральной России», сокращенно МОЦР. В госбезопасности так принято, что в целях соблюдения конспирации даже при изменении направленности операции не перекидывать дело из одного отдела в другой. Наше дело тайное, круг посвященных должен быть ограничен.

– Понял, значит, если мы начали, то нам и продолжать. Спасибо, успокоили, Альберт Михайлович. Итак, наш объект Георг Хафнер. Тридцать три года, женат, из привилегированной семьи. Его дядя служил в штабе верховного командования вермахта, был хорошо знаком с Геленом. Собственно, по его протекции Георг попал в немецкую разведку. Отец служил в Первой моторизованной бригаде СС. После войны его хотели привлечь к суду как участника преступной организации СС, но благодаря, кстати, нам теперь хорошо известной адвокатской конторе Шмидта ему удалось выкрутиться. Хафнер служит в отделе ЕА, Einsatzgebite Auslandbeziehungen, то есть международные операции, аналитиком по координации отношений БНД с разведками других стран – членов НАТО. По данным досье, неоднократно выступал с реваншистскими высказываниями, но в организованном движении не состоит.

– Товарищ старший лейтенант, давайте следовать правилам, – включился в разговор Захаров. – Если начальство определило название операции по его вербовке как «Тарантул», то пора давать и агентурный псевдоним фигуранту.

– Тогда я предлагаю Птица.

– Почему?

– Тарантул иногда по-немецки называют Vogelspinne, что переводится как «птица паук». Не называть же пауком человека, с которым в дальнейшем выстраивать доверительные отношения. Поэтому остается Птица.

Захаров в задумчивости пригладил жесткий ежик русых волос и одобрительно кивнул:

– Ладно. Так и запишем. Продолжайте.

– Итак, для того чтобы проникнуть и завязать связи с белой эмиграцией, чекисты создали подставную организацию в России. Значит, нам, чтобы завербовать Птицу, надо выступить от лица неофашистской организации, существующей за границей Германии. Лучше всего в Южной Америке. Создать там с нуля новую политическую партию у нас не хватит сил и времени. Значит, надо вступить в уже существующую. Так?

– Пока логично. Продолжайте.

– Думаю, найти такую будет возможно, но что нам даст, если я вступлю туда рядовым членом партии? Я же не смогу сразу выступать от ее лица. Это почти сразу раскроется.

– Согласен.

Север, рассуждая, ходил из одного угла кабинета в другой. Площадь была маленькая, и в задумчивости он постоянно натыкался то на стол, то на стул, но не замечал этого.

– Получается, я должен приехать на другой конец океана как представитель дружественного движения из Европы.

– Совершенно верно. Тогда появляется возможность выступать от лица объединенной структуры.

– Значит, ищем или создаем движение здесь и от него едем туда. Тогда возникает вопрос: зачем мы туда едем? Какой мотив?

– Как зачем? За деньгами.

– А в Германии их нет?

Захаров легко принял на себя роль оппонента, оставив хозяину кабинета роль консультанта.

– В нищем послевоенном фатерлянде [4] их, во-первых, мало. Во-вторых, кто же их даст после денацификации, когда даже за намек на связь с прошлым режимом можно получить много проблем. Возродиться новый рейх должен за границей и потом уже прийти на родную землю. Именно этому должны поспособствовать истинные патриоты. Общая схема понятна, надо ее оформить, получить одобрение от начальства и начинать.