Тени за городом

– Да, но рядом поселок. – Похоже, Василь не понял тонкой иронии Чорбы. – А в нем всякие люди… скажем, те же бывшие лесные повстанцы. Враги народа…

– Ну так они давно уже все перевоспитались, – сказал Чорба. – По-здешнему – перековались.

– Так ли уж и все? – Василь взъерошил на голове волосы. – Неужто не осталось тех, кто со старыми подковами? Что-то я в этом сомневаюсь. Особенно глядя на нашего хозяина. Да и на его сынка тоже. Этот просто-таки родился со старыми подковами!

– Позубоскалили, и хватит! – сказал Крук. – Теперь поговорим серьезно. Подведем некоторые итоги. – Он помолчал, оглядел каждого из трех своих подчиненных и продолжил: – Что у нас на данный момент? А вот что. Наш хозяин вместе со стариками согласился на акцию. Акция должна состояться через пять дней. То есть пятого мая. Понятно, что городское, а равно и все прочее начальство – после таких-то небывалых событий – будет приходить в себя, совещаться с верхами и друг с другом. В этой стране любят совещаться… Чем больше всяких совещаний, тем больше шума. Что-нибудь да просочится и в народные низы, без этого никак. Следовательно, шуму станет еще больше. Что нам и нужно.

Крук опять умолк, прошелся по тесной комнатенке, подошел к двери, приник к ней ухом – не подслушивает ли кто-нибудь – и заговорил вновь:

– А пока шум да гам, мы тем временем дадим знать кому надо, – Крук сделал неопределенный жест рукой, – и слухи о событиях в славном трудовом городе Углеграде с помощью радио разнесутся по всему белу свету. Это накануне-то их праздника! Ну а затем наступит и девятое мая. Всенародный праздник! Но он наступит утром, а перед этим будет, так сказать, ночь накануне праздника. И вот в эту-то ночь вы, – он посмотрел на Василя и Михайлу, – заткнете шахтный вентилятор. А другие наши ребята в эту же ночь постреляют из автоматов. Не в кого-то конкретно, а просто так, чтобы шуму стало еще больше. А может, еще и взорвут пару гранат где-нибудь на центральной городской площади. Наведем ночного переполоха! Какой уж тут праздник днем, после таких-то ночных событий! Не до плясок им будет и не до песен.

– И свяжут они весь наш ночной концерт с недавним демаршем милых старичков под предводительством нашего родственничка Остапа Луцика. – Чорба не удержался от торжествующей ухмылки. – Быть того не может, чтобы не связали! Поскольку события последуют одно за другим. И означать они будут, что отвергнутые старички крепко обиделись на советскую власть, достали из тайных схронов припрятанное оружие и… Заодно вывели из строя и вентилятор. Погибнут ли при этом люди под землей или нет, это уже не так и важно. Хотя, конечно, было бы лучше, если бы погибли. Потому что так будет еще больше шуму…

– А ведь это не просто шум, это политика, – продолжил Крук. – Шутка ли! Престарелые народные повстанцы затребовали от советской власти элементарных прав, советская власть им в этом отказала, старички разобиделись и устроили акцию неповиновения. Так сказать, вспомнили, кем они когда-то были и против кого боролись. Вот так оплеуха советской власти! Ведь это же едва ли не гражданская война! И это будет означать, что рано советская власть уверила себя в своей победе. Какая уж тут победа, когда против нее восстали те, кто за нее боролся? Словом, большая политика!

– Все так и есть, – сказал Чорба. – Точнее говоря, все так и будет. Вот только похватают наших старичков, упекут их в кутузку.

– Нам-то какое дело до старичков? – пожал плечами Крук. – Нам главное – сделать дело. А вообще-то, не упекут. Или ты забыл, о чем нам говорили, когда отправляли нас в эти благословенные края? Ну так я напомню. Упечь старичков за их требования для советской власти означало бы признать, что в стране существует политическая борьба. А какая может быть политическая борьба в государстве, где окончательно и бесповоротно победил социализм? Если политические противостояния, то, значит, ни о какой окончательной победе говорить не приходится. Неужто Советы на такое пойдут? Нет, не пойдут. Значит, и старичков никуда не упекут. А просто пожурят их и отправят по домам. И самих старичков, и нашего родственничка Остапа в том числе. Ну, так ты вспомнил те слова, которые нам говорили перед отправкой? У нашего начальства, – Крук указал рукой куда-то вдаль, – светлые головы. Оно все предусмотрело.

На это Чорба ничего не сказал, лишь усмехнулся, а затем спросил совсем о другом:

– Кстати, когда у нас встреча с нашими людьми, которые обосновались на заимке?

– Сегодня ночью, – ответил Крук. – Встречусь, расскажу им о последних новостях, скажу, чтобы были готовы…

– Ненадежное это место – таежная заимка, – поморщился Чорба. – А вдруг туда явятся люди? Скажем, кто-нибудь из местных? И увидят там посторонних? И что тогда?

– Сейчас разгар весны, – сказал на это Крук. – В тайге еще не растаял снег. Непролазная грязь, половодье… Никто по такой погоде вглубь тайги не сунется. Разве что прогуляются по опушке. Не веришь, так можешь спросить у нашего хозяина. Он подтвердит.

– Ну так наши сейчас в тайге, невзирая на грязь и половодье, – возразил Чорба.