Тени за холмами

— А другой удачи и не существует. Как и совпадений, как и случайностей. Это всегда чей-то выбор. Твой, соседа или вселенной; а точнее — всех сразу, по чуть-чуть. Открытое акционерное общество Удачи, и только от тебя зависит, какую долю ты хочешь иметь. Я предпочитаю брать побольше, — Полынь, подмигнув, вернул подруге усмешку.

Я же наконец решилась на подвиг: а именно, погладила шершавую лавку и, заимев занозу в мизинце — прощальный лавочный поцелуй, — выкарабкалась на берег.

Полынь продолжал:

— Ну а после департамента я вернулся в наш милый магбот, где вы спали, вызывая у люминарии слёзы умиления…

— …Положил голову Тинави обратно себе на плечо… — под нос себе пропела Кадия.

— …И прикинул подробный план на сегодняшний день. Согласно оному, мы сейчас идём брать отпуск в Иноземном ведомстве. Ты, Кадия, купи, пожалуйста, что-нибудь поесть. Потом вы обе отправляетесь за припасами в экспедицию, список я сделал, — и Ловчий швырнул в меня тугой тяжеленький свиток, — И вместе с этим добром ждете меня у Тинави дома: все равно часов до трех мы не сможем перенести троих спящих в Междумирье, а без этого уезжать не стоит.

Я кивнула:

— Получается, мне еще надо к принцу сходить: попросить его о помощи.

— Не-не, к Лиссаю пойду я, — возразил Полынь. — Мне еще потребуется его помощь с королевой — это раз: меня же надо, страшное дело, «отпросить» на пару ночей. Ты и так у принца в долгу за Марцелу — это два. Давай не будем усугублять твои кредиты королевской власти.

Я уже собралась объяснить, что мои отношения с Лиссаем не считываются понятиями долгов и займов, но потом… Потом какое-то шестое чувство — вроде рыбки, укусивший за палец — подсказало, что не стоит.

Помахав на прощанье магботу, мы втроем пошли прочь, мимо стройной аллеи деревьев, чьи ветви переплетались над головами, образуя тенистый тоннель, пахнущий листвой, растёртой меж ладоней.

Кадия — как всегда, такая прямая, что, кажется, сейчас взлетит. Полынь — звенящий и шелестящий, погруженный в себя. И я — поминутно жмурясь на небо в сладостных попытках уловить как можно больше света в это упоительно-свежее весенее утро.

* * *

Отпуска и выходные всегда оформляла Селия.

Её кабинет оказался пуст, и мы решили поискать ассистентку Улиуса у него. Но там тоже никого не обнаружилось: глава департмента, не дурак начальствовать, никогда не спешил на работу спозаранку. «Часом опоздано — больше дел без тебя роздано,» — говорил он, привычно переиначивая поговорку.

Зато в коридоре на обратном пути мы встретили Гамора — одного из Ловчих-близнецов. Он нёсся на нас, как степная пылевая буря, и бабочка на шее алела знаком «опасность».

— Это жестка-а-а-а-ач! — заорал Гамор издали, с таким расчётом, что его услышим не только мы, а весь второй этаж.

Парень любит быть в центре внимания.

— Шефа нет, — сказала я, когда кудлатый Ловчий чуть не вышиб начальственную дверь плечом, а потом заколотил в неё так яростно, что вот-вот дырка получился; специальный вход для кулака, как в иных домах — для кошек.

Полынь осведомился:

— Со стен на двери перешел, коллега? Не всё в этом мире стоит рушить, знаешь ли.

Гамор мгновенно присмирел: вспомнил, чей кабинет мы подпортили на днях, и сообразил, что дать за такое по башке никогда не поздно.

— Ну, тогда вам скажу! — решил Гами, пальцами одной руки барабаня о пальцы второй. Жест, преисполненный хитрого предвосхищения, — Селия в Лазарете, короче. И еще пяток наших сотрудников — тоже!

— Что случилось? — хором спросили мы у Гамора.

Он невольно улыбнулся, когда по коридору разлилась смесь тревоги и интереса. Есть люди, у которых это — любимое меню. «Сынок, что на ужин сегодня купить?» «Немного сплетен, мама!» «А на десерт?». «Катастрофу, если будет!».

— Про Вира ж знаете, ну? — начал Гамор. — Так он опять учудил. Вчера в Безлунном театре объявился. Там шла пьеса, докатилась уже финала, и вдруг четверо зрителей (башенных чародеев, как потом узнали) выскочили на арену. Все, короче, встретили их аплодисментами, и чуваки под народное хлоп-хлоп стали плести заклинание. Усыпляющее — ядрён-батон! Оно прокатилось по рядам, не встретив никакого сопротивления: решив, что это часть шоу, люди засыпали с чистой совестью, как утятки. Свидетельства зрителей на этом заканчиваются, сменяясь описанием сладостных дрём. Собсна, я их как раз у иноземцев и записывал, не то чтоб это реально важно, ну вы понимаете, экзотика там, тайные мыслишки, происки подсознания…

Гамор захихикал было, но тотчас поперхнулся, наткнувшись на мой испепеляющий взгляд.

Нервно поправив бабочку, близнец продолжил, уже спокойнее (может же, когда хочет):