Тени забытой шестой (СИ)

Эти волосы льняные…

И лишь туманы голубые

тебе шепнут, что я ушла…

Девушка пела, и я ее вспомнила. Это тоже была я. Другая я. Баллада о Мертвых землях. Все это происходило тогда и там, в Неже двести лет назад, но одновременно здесь и сейчас, со мной. Рядом с красавицей стоял юноша с синими зубами. Он смотрел на нее влюбленным взглядом. А потом ей на ладонь приземлилась золотая стрекоза. Она впилась в ее плоть и проросла, как сейчас во мне прорастал клятый Источник. Он отбирал мои знания и заполнял меня чем-то чуждым. Лицо синезубого юноши исказилось. Он закричал так громко, что я вспорхнула крыльями и улетела от него. А он сгорел. Рыжеволосая волчица сожгла храм и всех, кто там был, вместе с ним. Их крики доносились до небес, превращаясь в сладчайшую музыку.

Я теряла себя по капле, истекая солью. Синие зубы сплавились у него во рту, и он расчесывал их, превращая в длинную волокнистую бороду до пят. Тоже синюю. Он собрал себя из пепла и отправился на мои поиски. А меня схватили и унесли шестеро волчат, чтобы поиграться и выбросить, пока их мать лакала воду из Источника. Разум истекал из меня, оставляя пустоту. Потом пустота стала расти. Я смотрела на свой громадный живот и не понимала. Ничего не понимала. Кто же это?.. Сынок или дочечка?.. Я опять пела, в этот раз колыбельную, а он злился. Мир заливало оттенками синего безумия.

ГЛАВА 19. Кысей Тиффано

— Надо обыскать остров! — решил я. — Они не могли никуда деться, значит, ушли вглубь острова.

— Но… фрон?.. А как же?.. — и Велька указал на затопленного «Горбуна». — Там же… золото?..

— Оно лежало здесь двести лет, подождет еще немного! — рявкнул я. — Выдвигаемся!

Команда возроптала, но капитан, рассудительный более остальных, согласился со мной. Я мысленно похвалил себя за то, что наша бригантина стала на якорь в другом месте. Соблазн и так был слишком велик. Надо было поторапливаться. Ситуация нравилась мне все меньше и меньше. Даже если предположить выигрыш во времени за счет использования паровой машины, все равно не сходилось. Не могла Хриз с командой исчезнуть с корабля так быстро, да еще и бочонки с порохом прихватить. Неужели опять колдовство?..

Мы поднялись по крутому скалистому выступу, когда солнце уже стояло в зените. Было невероятно жарко и очень тихо. Казалось, море исчезло. Его рокот растворился в бесконечной синеве, которая расстилалась перед нами. Дух захватывало от красоты. Перед нами была цветущая долина, пронизанная голубыми венами каналов. Вдалеке виднелись золотые купола храма. Невероятно! Откуда здесь храм?

— Будьте осторожны! Это все может быть… миражом. Или хуже. Помните, что Единый милостив и защитит нас, но и самим плошать не следует. Смотрим в оба!

Когда мы спустились, то ощущение сказки усилилось. В вишневом саду стоял сводящий с ума аромат зрелой сочной вишни, от которого рот наполнялся слюной. Ветви склонялись под тяжестью темно-красных, почти черных ягод. Велька вопросительно подергал меня за рукав:

— Фрон, я наберу вишенок? Пить хочется. И жрать, — застенчиво добавил он.

— Ягодки… — пробормотал я. — Сначала цветочки, потом ягодки. Нет! Ничего не трогать! Никому!

Моя страшная догадка росла и крепла с каждым шагом. Остров не был таким раньше. Он стал таким, когда здесь появилась Хриз. На острове был Источник всего сущего, а если верить архивам Ордена Пяти и отцу Георгу, это означало, что он очищал безумные знания Шестой и созидал реальность. Если Хриз до него уже добралась, это означало, что мы все оказались в плену ее безумного бреда… Но для кошмара как-то подозрительно благостно. И это заставляло меня еще больше нервничать и ускорять шаг. Уж лучше столкнуться с полчищами мракобесных чудовищ, чем вот с таким…

Сад закончился внезапно. Деревья расступились, и нам открылось замерзшее озеро. Солнце все еще висело в зените, как приклеенное, но лютый мороз уже заполз за шиворот и выстуживал дыхание. Ослепительно белый снег укутывал храм в центре озера. Я ошеломленно вглядывался в очертания этого величественного сооружения, пытаясь понять, почему оно кажется мне знакомым. Велька стучал зубами от холода и твердил молитву. Остальные недоуменно оглядывались назад, где все еще благоухал летним теплом вишневый сад. Только теперь до них стало доходить, куда они попали.

— Верьте! — провозгласил я, чувствуя себя до крайности глупо. — Верьте в Единого. Он нас не оставит!

И тут леденящую тишину разрушил колокольный звон. Невероятно глубокий и прекрасный, он пронизывал насквозь, очищая саму душу. В нем слышался голос Единого, воплощенный в бесконечности переливов звука. Разве это может быть колдовством? Это чудо… В колокольном звоне звучала некая тревожная торжественность, заставляющая обратить мысли к Богу и забыть бренный мир. Казалось, душа устремляется ввысь, к синим небесам, к первородной чистоте, в саму вечность… Я встряхнул головой и вовремя успел схватить Вельку за рубашку.

— Куда полез? Назад!

— Но там же она… Вон ваша зазноба… — и он указал мне на фигуру, идущую к храму.

Золотые локоны струились по темному плащу и пламенели на солнце.