Тени забытой шестой (СИ)

Рыбальски взял с меня слово, что я не позволю себе никаких вольностей с его «сыночком», и тактично удалился, чтобы не мешать нашему прощанию. Мы медленно шли по набережной. Погода и в самом деле была чудесной, теплая летняя ночь щедро усыпала небо равнодушными звездами. Я молчал. Надо было сказать что-то важное, значительное на прощание, но в горле застрял ком. Я больше не увижу Хриз.

— Я тут подумала и решила, чем мы будем заниматься в Дальнем свете, — воодушевленно рассуждала она. — Построим торговую империю. Шоколад. Какао бобы. С какой стати они просто так везутся на континент? Надо обложить все пошлиной. Нечего тут. И сахар. Тростниковый сахар наивысшего качества. Это ж белое золото! Заведем плантации. Кстати, порох! Я тут узнала, что селитра… Эй, ты меня слушаешь?.. От тебя вообще будет какая-то польза, или ты только колдовать умеешь? Опять все самой да самой?..

Она требовательно толкнула меня в бок острым локтем, и я наконец очнулся от грустных мыслей. Остановился и взял ее за плечи, развернув к себе.

— Хм… я не против покувыркаться, но не тут же…

— Хриз, — начал я. — Я люблю тебя.

— Угу. Можно и тут, конечно, но…

— Просто послушай и не перебивай меня, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты поняла. Мое безумие опасно, и я боюсь… Я должен…

— Ну что ты опять мямлишь?..

Она прильнула ко мне, и я не оттолкнул ее. Поцеловал. В последний раз. Горечь на губах, ее тонкий цветочный аромат на коже, хрупкость плеч. Как же больно!.. Крепко сжал Хриз в объятиях, не давая ей возможности перевести все в пошлую выходку и просто наслаждаясь теплом ее тела.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — прошептал я ей в губы, наконец найдя правильные слова.

— Угу. Давай уже, делай меня счастливой…

— И ты будешь счастлива. Обязательно будешь. Встретишь нормального мужчину, выйдешь замуж, родишь детей. Они даже не будут Шестыми. Я верю в это и буду молиться.

— Че?..

— И прости меня.

С этими словами я подхватил ее на плечо и понес к пристани. Велька бесшумной тенью скользил рядом. Она сначала не поняла, а потом… От ее ругани покраснели бы завсегдатаи босяцких притонов самого низкого пошиба. Хриз визжала, звала на помощь, лупила меня кулаком по спине, царапалась, кусалась, изворачивалась, словно вошь на гребешке, но Велька был начеку. Вместе мы связали ее и затащили под покровом ночи на фрегат, сдав капитану Кинтаро из рук в руки.

Захлопнув дверь ее каюты, я какое-то время стоял, в изнеможении привалившись к стене. Душераздирающие вопли сотрясали корабль. В них слышалось злобное отчаяние дикого зверя, загнанного в ловушку. Я с трудом отлепился от стены и пошел к лестнице. И тут Хриз завыла. Мгновенный порыв — вернуться, наплевать на все, открыть клетку… то есть каюту, забрать ее оттуда, прижать к себе, расцеловать. Не отпускать. Ни за что не отпускать. А если с кораблем что-нибудь случится? Дорога в Дальний свет неблизкая и опасная. Пираты. Шторма. Вернуться!

— Фрон, пойдемте… — дернул меня за рукав Велька. — Пора уже. Им отплывать пора.

Я стоял на пристани. Вой Хриз до сих пор эхом отдавался у меня в ушах, и я знал, что буду слышать его до скончания жизни. «Бубновая Шестерка» подняла паруса. Ветер был попутным, поэтому следовало торопиться. Фрегат бодро устремился к выходу из бухты, ловко лавируя между коварных рифов. Алые полотнища парусов надувались ветром и уносили прочь мою любовь. Я слепо смотрел в ночную тьму, едва различая крошечный силуэт фрегата. Велька давно ушел, великодушно оставив меня наедине с самим собой. Я никогда ее больше не увижу… Никогда. Как страшно и невыносимо это осознавать. Она свободна… здорова… и будет счастливой, обязательно будет. Аборигенов, правда, жаль, но что поделать… Вымученная улыбка. Я потер глаза тыльной стороной ладони, должно быть, что-то попало, вот и слезятся, а потом пошел прочь. Интересно, что имел в виду отец Георг за ужином? Кто такой Иуда?

Слишком погруженный в свои невеселые мысли, я услышал шаги позади себя слишком поздно. Хотел обернуться, но сильный удар по голове разом оборвал мои страдания. Тьма великодушно раскрыла объятия.

ГЛАВА 22. Хризокола и Кысей Тиффано

Хризокола