Тени забытой шестой (СИ)

Император спал плохо, постанывая и ворочаясь. Я бесшумно проскользнула в распахнутое окно, отдышалась и села у изголовья спящего, тихо напевая колыбельную. Слова Тиффано о том, что я забрала жизни нерожденных ублюдков в обмен на жизнь императора, не давали мне покоя… Что-то в этом не сходилось. Тут Фердинанд открыл глаза и с ужасом уставился на меня.

— Вы проснулись, Ваше Величество? — ласково спросила я и склонилась погладить его по щеке.

Он вжался в подушку и подтянул одеяло к подбородку.

— Как вы здесь оказались?

— О, для меня не существует преград, — улыбнулась я как можно мягче, оставив свои поползновения. — Я же говорила вашей матушке…

— Что вы хотите? — перебил он меня.

— Замуж, — пожала я плечами и встала, чтобы не пугать его еще больше.

Какие нынче мужчины пошли… Недотроги трепетные. Нет, ну разумеется, я не красавица расписная, да и свет неудачно падает, слишком бледнит, но… Ну не уродина же!

— Разумеется, замуж. Чего еще может хотеть женщина? — повторила я, останавливаясь у зеркала и придирчиво разглядывая собственное отражение. — Ваше Величество, неужели вы меня боитесь?

Он молчал, глядя на меня со странным выражением. Любопытство, страх, усталость, отчаяние, злость… Я вздохнула и повернулась к нему.

— Если я так вам неприятна, что ж… Наш брак — это прежде всего политический союз. Настаивать на исполнении супружеского долга я не буду, можете не беспокоиться.

Он сел на кровати, подтянул одеяло, немного успокоившись, и насмешливо сказал:

— А я, представьте себе, тоже не буду настаивать. Настаивать на браке. Даже совсем наоборот. Светлая вояжна, нахальства вам не занимать, признаю, однако вы переходите всякие границы…

— Ваше Величество, — поморщилась я, — довольно этих словесных игр. Вы либо женитесь на мне, либо я достанусь вашим врагам.

— Я могу позвать стражу и…

— И что? Тихонечко чик… и нету? — передразнила я слова палача. — Концы в воду?

— Откуда вы?..

— Хороший план. Только тихонечко не получится. Я говорила вашей матушке, повторю и вам. «Кровь» во мне. Вся ярость «Крови» теперь во мне. Я и есть Искра…

Я остановилась, потому что поднимавшееся во мне бешенство и в самом деле грозило обернуться чем-то страшным. От невыносимой духоты в затылке пульсировала боль.

— Допустим… — задумчиво протянул император. — Допустим, все так. Но увы… Я не могу на вас жениться, я обещал вас Тиффано.

Я криво ухмыльнулась.

— Как вы могли обещать ту, что вам не принадлежит? Но раз обещали… Обещания надо выполнять.

— Да? — удивился он моей неожиданной сговорчивости.

— Конечно. Вы женитесь на мне и вот тогда сможете сдержать слово. Отдадите СВОЮ жену Тиффано.

Он потрясенно молчал.

— Этот сластолюбец… Признаться, Тиффано так надоел мне своими неуклюжими домогательствами, но с другой стороны… Если так подумать…

Я вновь подсела к императору на постель и все-таки ухитрилась провести ладонью по его щеке. Легкая щетина кольнула кожу. Я поморщилась.

— Если так подумать, он может быть полезен Гарлегии. Ручной глава Ордена Пяти, как вам, Ваше Величество? Кстати, на будущее. Терпеть не могу щетину. Впредь извольте бриться, когда нам предстоит появляться на людях.

Император еще немного поупорствовал в своем заблуждении относительно вопросов брака, но это уже было кокетство. Он хотел, чтобы его уговорили. Тем более, что власти он желал больше, чем чего-либо иного. Колдовство его мало страшило, и тому примером были Вырезатели… Было решено обойтись без помолвки и сразу объявить о свадьбе. Однако сначала предстояло уладить вопрос с Орденом Пяти, а значит, надо было навестить Тиффано. Но в висках стучали крошечные злые молоточки, а из носа капала кровь. Первые громовые удары уже гремели в вершинах Аллавийских гор, доносясь до притаившегося Виндена отдаленным гулом. Я выбралась из дворца, закутавшись в какое-то тряпье, и поспешила в приют.

Лешуа всячески скрывал от меня, где прятал Милагрос, но я слишком хорошо знала свою сердобольную служанку. Детский приют имени святого Кристофа был самым убогим в городе, и я ничуть не удивилась, обнаружив там Милагрос в одну из своих вылазок.

Первые тяжелые капли упали на мостовую. Город еще спал в душном жарком бреду, его каменные телеса не успели остыть за короткую летнюю ночь. Капли дымились на мостовой, собираясь в слабые ручейки. Я ускорила шаг, а потом и вовсе побежала. Не хватало еще свалиться с приступом посреди улицы. Скорее, скорее!.. Темное неухоженное здание приюта. Я заколотила в дверь и закричала:

— Помогите!.. Скорей! Умираю!..

Дверь распахнула сонная послушница, я оттолкнула ее с дороги и ринулась по коридору с криком:

— Милагрос! Ты где?!?

Служанка испуганно выглянула из маленькой кельи, где баюкала больного ребенка, шикнула, чтоб не шумели, но узнав меня и увидев мое перекошенное окровавленное лицо, побледнела и отпрянула:

— Что? Госпожа, что? Вам нехорошо?..

— Рисуй!..

Слова поплыли в сизом удушливом тумане, а палуба закачалась и накренилась вбок. Мое сознание стремительно скользило по ней в бушующий океан грозы…