Тени заезжего балагана

Шум сражения долетал даже до вершины холма, где стоял императорский дворец, и потому, когда принцесса получила известие от регента, с лица её мигом слетели остатки сонливости, и она, позвав к себе одну из служанок, принялась в спешке собираться.

Как личный телохранитель Её Высочества Дзин Мидзогути тоже был в покоях принцессы. Раньше он служил её покойному отцу, и потому хорошо знал, какие в дворце были заведены порядки. Обычно он стоял снаружи: лицезреть принцессу в одном лишь нижнем одеянии дозволено было лишь её ближайшим прислужницам, а никак не телохранителю. Но со слугой, который принёс послание принцессе, регент передал приказ и для самого Дзина: глаз не спускать с принцессы.

Так что Дзину приходилось тактично отводить глаза, пока Её Высочество с помощью молодой служанки О-Саэ спешно переодевалась за расписанной журавлями ширмой. Дзин стоял на страже у дверей, прислушиваясь к каждому шороху, доносившемуся из коридора.

Пока что всё было спокойно: мятежники пока ещё не успели добраться до дворца, но всё равно дорога была каждая минута. После того, как несколько дней назад войска генерала Ооно были разбиты, а сам он захвачен в плен, у защитников столицы не осталось больше надежды. Островной князь, Юсаку Тайга, единокровный брат покойного императора Вахэя, не отозвался на призыв столицы, не выслал свои войска на помощь. Как бы могли сейчас пригодиться их корабли – в сражениях на воде островитянам не было равных!

Должно быть, предательские речи клана Мейга смутили даже холодный рассудок князя Тайга, как то случилось со многими семьями и придворными, прежде лояльными императорскому роду. А может, гонец с письмом так и не добрался до места или примкнул к мятежникам: теперь нелегко было разобраться, кто до последнего вздоха будет прикрывать тебе спину во время боя, а кто при первой же возможности всадит тебе под рёбра кинжал…

Не успело пройти и года с момента скоропостижной смерти императора Вахэя, как Тэйсен оказался расколот на два непримиримых лагеря. Одни поддерживали нововведения, начатые ещё покойным императором, который стремился поддерживать и развивать добрососедские отношения с заморскими странами. Но немало было и тех, кто противился переменам и называл Вахэя и его последователей «изменниками» и «предателями родины». В числе последних и находились представители влиятельного и древнего рода Мейга, которые не желали мириться с переделом власти и с тем, что во внутренние дела империи стали вмешиваться другие государства.

Далеко не все в империи поддерживали новую политику Вахэя – многие министры украдкой качали головами, подписывая очередной указ правителя, разрешавший кораблям заморских государств останавливаться в портах Тэйсена и вести торговлю. Никто из предшественников Вахэя не допустил бы такого. Тэйсен всегда гордился тем, что мог вести полностью независимый образ жизни, обеспечивая себе достойное и сытое существование, и потому многие из власть имущих были недовольны переменами, которые затеял император. До поры никто не осмеливался выражать своё недовольство открыто: императора открыто поддерживали военные. Уважение к Вахэю среди правителей заморских государств также становилось только крепче, и с этим тоже нельзя было не считаться.

Однако блистательное правление императора Вахэя окончилось с его безвременной кончиной. Кое-кто из его приближённых полагал, что император был отравлен, до доказательств этому так и не было найдено. В пользу убийства государя говорило также и то, что очень уж своевременно Вахэй отправился в Страну Корней. У покойного императора была только одна наследница – принцесса Химико, которой в ту пору было всего четырнадцать. Разумеется, она пока не могла править самостоятельно, поэтому принцессе нужен был регент – и клан Мейга намеревался сделать им своего ставленника.

Но император Вахэй умудрился помешать их замыслам даже после своей кончины. Вскоре выяснилось, что император успел оставить завещание, в котором он назвал имя регента своей несовершеннолетней дочери. Им стал генерал Исао Сакума, которому пришлось по такому случаю добровольно уйти в отставку и взять на себя управление страной. В самом деле, при дворе не нашлось бы человека, более преданного императорской семье, чем генерал Сакума. Хотя многие были недовольны этим назначением – не только клан Мейга, чьи грандиозные планы в очередной раз были сорваны, но и некоторые влиятельные министры надеялись на повышение и остались ни с чем.

Должно быть, это и стало точкой невозврата, с которой клан Мейга и начал готовиться к претворению своего замысла. Теперь уже не было никакого смысла в том, чтобы докопаться до истины. Мятежники или одержат верх, или будут уничтожены.