Тени зимы

— Предположил, милорд. Он категорически отрицал такую возможность, и я предложил проверить это предположение. Сначала мы пошли в дом женщины и не получили ответа, когда постучали в дверь; а затем, придя в дом лорда Бедивера, мы обнаружили их двоих... — в голосе Мордреда послышался праведный гнев, — они тяжело дышали в объятиях друг друга на постели.

— Так. И вы их арестовали?

— Да. Лорд Бедивер сначала хотел сопротивляться, но дама настояла на том, чтобы он подчинился нам.

— Дама приказала вам послать за лордом Кеем, который после ее ареста должен занимать должность управителя крепости.

— Я послал за лордом Кеем, милорд, как только стало известно о преступлении.

— В самом деле? Вот здесь у меня показания четырех свидетелей, что женщина потребовала от вас послать за лордом Кеем, а вы ее оскорбляли. В конце концов, лорд Кей прибыл, потому что по требованию женщины за ним отправился лорд Гвальхавед. Это было вполне разумное действие, поскольку у вас не было полномочий арестовывать этих двоих, и поскольку ваше положение выглядит довольно предосудительным: вы ворвались в дом лорда Бедивера до того, как его обвинили.

— Милорд, — сдерживая ярость, проговорил Мордред, — возможно, в пылу рвения, став свидетелем прелюбодеяния, фактически совершенного у меня на глазах, я вел себя несколько несдержанно и действовал неосмотрительно. Но я отстаивал вашу честь. Я с самого начала хотел послать за лордом Кеем.

— Благодарю вас, лорд Мордред, без вас это преступление не удалось бы раскрыть. У вас есть что добавить к своим показаниям?

Добавить Медро очень хотелось, но, подумав, он решил промолчать.

— Нет, милорд, кроме моего сожаления по поводу такого пятна на вашем имени и чести.

— Хорошо. Можете сесть. Лорд Гвальхавед!

Гвину, Кею и нескольким другим свидетелям предложили подтвердить или опровергнуть рассказ Мордреда, что они и сделали со всей мыслимой осторожностью. О заговорах и измене больше не упоминалось.

Наконец, вызвали Бедивера. Он сделал шаг вперед, опустился на одно колено перед Артуром и снова встал. Артур отодвинул свиток и посмотрел на него именно так, как описывал Гавейн: как на странное и загадочное животное, которого он не мог понять.

— Вы признаете обвинение? — спросил он Бедивера.

— Да, мой господин. — Бедивер склонил голову. — Я виновен в прелюбодеянии с леди Гвинвифар, а, следовательно, в измене вам. — Артур смотрел на него, ожидая продолжения. Бедивер поднял голову и начал говорить с неожиданной страстностью: — Я любил эту даму давно, возможно, почти так же давно, как и вы сами, хотя долгое время после того, как вы женились на ней, даже не заговаривал с ней. Но однажды, в ваше отсутствие, когда она страдала от одиночества и огромного количества забот, я убедил ее довериться мне и соблазнил ее. Она часто пыталась убедить меня прекратить наши отношения, но я настаивал, и она уступила мне из жалости. Я уверен, что лорд Гвальхавед ап Гавейн говорит истинную правду о событиях той ночи, я не оспариваю его слов. Но мною двигала любовь, а не желание причинить вред императорскому величеству. Служить вам всегда было для меня огромной радостью. Мой господин, во всем, кроме этого, моя жизнь была в вашем распоряжении, и я считаю безумием страсть, заставившую меня совершить это преступление. Поверьте, что нет и не может быть никаких иных причин, кроме моей страсти, толкнувших меня на это преступление. Я готов к любому наказанию, готов умереть за это, как велит мне честь. И если вы приговорите меня к изгнанию вместо смерти, я найду какой-нибудь монастырь и там приму самое суровое покаяние, чтобы наказать себя за этот тяжкий грех.

Артур покрутил перстень на пальце. Мне показалось, что на его лице промелькнула тень гнева, но тут же исчезла.

— У вас есть что добавить? — тихо спросил он.

— Нет, милорд. Я жду вашего приговора.

Артур кивнул, затем поднял голову.

— Гвинвифар, дочь Огирфана, — вызвал он меня и, наконец, встретился со мной взглядом.

Я шагнула вперед. Хотела поклониться, но побоялась, что он отвернется, пока я буду это делать. Во рту пересохло, и мне приходилось постоянно сглатывать. Я забыла о людях, заполнивших Зал, о жаре, забыла обо всем, кроме него.

— Вас обвиняют в оскорблении императорского величества, в совершении прелюбодеяния с этим человеком. Вы признаете обвинения?

— Да, мой господин. — Мне пришлось перевести дух, снова сглотнуть, подумать, надо ли вносить поправки в историю Бедивера и о том, как сказать Артуру, что я люблю его. Но после моего единственного ответа он встал и медленно оглядел Зал.

— Леди Гвинвифар, и лорд Бедивер признали обвинение в прелюбодеянии, выдвинутое лордом Мордредом, сыном Лота. Есть ли кто-нибудь, кто это отрицает?

Я уставилась на него, не веря, что он хочет закончить разбирательство после моих единственных слов «Да, мой господин». Но он стоял со свитком обвинений в руках и смотрел в Зал. В Зале было так тихо, что я слышала щебетание ласточек в соломе и крики детей снаружи, у основания холма.