Тени

Передо мной как наяву стояли его глаза, помутневшие от черных точек. Разум кричал об опасности. Ему нельзя там оставаться, совсем нельзя, а тем более одному. Где-то внутри билось понимание, что без моего сдерживающего присутствия, Николай вполне может сдаться и пойти на поводу у своего желания присоединиться к Лии. Что в том состоянии, в котором он сейчас пребывает, правда и вымысел перемешались в его голове. Сбитый с толку ощущением зова, он думает, что сможет встретиться и обнять любимого человека, но я-то знала, что это не правда, что это уловка для заманивания сущности, бить туда, где больнее всего, особенно если человек сопротивляется.

— Они заложники нашего возвращения, — грустно подытожил Саша, а я разозлилась.

— Ему нельзя там оставаться! — процедила, вскакивая со скамьи. — Он сдастся, понимаешь! Ты должен его забрать! — мой взгляд лихорадочно шарил по комнате в поисках одежды, пока не наткнулся на кусок белой ткани, торчащей из сундука. Подскочив к нему, я дернула крышку, и увидела свой плащ, аккуратно свернутый и уложенный поверх других вещей.

— Успокойся. — Теплые руки обняли меня за плечи.

— Шен! Мы должны его вытащить! — прохныкала я, прижимаясь к его груди.

— Лаари. Мы не сможем. Сейчас не сможем.

Грусть, тревога, злость перемешались в его голосе, придав еще большую хрипотцу.

— Но как же… — развернувшись, я заглянула в глаза. — Как ты смог?

— Либо ты, либо он, — ответил Саша. — Мы выбрали тебя.

Я содрогнулось с немым криком, и по щеке поползла одинокая слезинка. Он оставил брата, чтобы спасти меня. Черт! Уткнувшись лицом в грудь, я старалась сдержать новый поток рыданий, сдавивший горло цепкой хваткой.

— Прости меня, — выдавила из себя, но слова заглушила ткань, слопавшая всю безысходность слов.

— Тебе не за что извиняться, милая, — прошептал мужчина мне в макушку, гладя по голове, пытаясь поддержать.

— Все из-за меня. Если бы не я, тебе не пришлось выбирать.

— Ш-ш-ш, тихо. — Он нежно, но крепко прижал к себе, еще чуть ближе, чуть плотнее, и сам того не желая, добил меня окончательно. — Ты моя жизнь.

Глава 40

У нас было шесть дней наедине друг с другом. Шесть дней, на протяжении которых я терзалась переживаниями, несмотря на все усилия Саши. Ему тоже приходилось несладко, но ради меня мужчина создавал видимость довольного жизнью человека. Местами удавалось, местами нет, в любом случае, оба были на взводе, а потому периодически цеплялись друг к другу из-за пустяков.

— Вот объясни мне, обязательно было лезть? Меня подождать не могла! — возмущался Саша, когда я чуть не свалилась с обрыва.

— Что ты со мной как с маленьким ребенком обращаешься? — парировала я, отряхивая штаны. — Подумаешь, упала! Это не смертельно.

— Что в твоем случае смертельно, даже черту неизвестно! — выдал он в ответ.

— В моем? — рассвирепела я. — Да я покрепче тебя буду!

— Ты шага ступить не можешь, чтобы неприятностей не нажить!

— Тридцать лет прожила без тебя, справлялась и ничего!

— Видел я, как жила! Спряталась в конуру и носа не высовывала.

— И что? Моя жизнь — моя конура! Что хочу, то и делаю! — отбрила я, сбрасывая его руку. — Пусти! Сама я!

Саша чертыхнулся, но выбраться мне помог. Злой фурией я пронеслась мимо, направляясь к дому.

— Ну я тебе покажу неумеху — неприятность, — бурчала себе под нос, летя по тропинке. — На всю жизнь запомнишь!

— Лаари, стой!

— Еще чего!

— Да, что с тобой?!

— Со мной! — даже остановилась от такой наглости. — Со мной что? Записал меня в ряды несмышленышей, а я радоваться должна?!

— Лаари. Ты бредишь! Я никуда тебя не записывал!

— Ага! Только к ходячим неприятностям!

— Ты меня совсем не слушаешь?

— Я! Я не слушаю! Теперь еще и глухая значит!

— Лаари!

— Что, Лаари! Заело? Пластинку смени!

— Чего?

— Ничего! — тряхнув головой, взяла курс на дом. — С пластинками он, видите ли, не знаком. Какое упущение!

— Лаари, чтоб тебя… — раздалось позади, я аж подпрыгнула.

— Меня чтоб? Меня? — ну все! Вывел окончательно.

С намерением залепить пощечину я налетела на Сашу. Почти получилась. Сантиметр какой-то не дотянулась. Перехватив мою руку, он прижал ее к своей груди напротив сердца. А оно сходило с ума, отбивая неровный ускоренный ритм.

— Ох, милая. Что ты делаешь со мной? — прошептал мужчина, притягивая к себе.

В одно мгновенье вся злость испарилась, куда — не ясно, просто лопнула как мыльный пузырь.

— Шен? — проскулила я, заглядывая в плескающееся серебро глаз. — Прости, а?

— Ох, женщина! — простонал он, подхватывая меня на руки. В следующее мгновенье мир завертелся, и мы оказались в комнате. — Ты меня убиваешь.

— Я?

— А кто же? — на выдохе, касаясь губ. — Только ты.

— Только ты, — шепнула я, принимая поцелуй.