Тенёта

В воздухе щелкнул хлыст, и она невольно ускорила шаг. Их вновь вели по коридору куда-то в левую сторону. Тускло освещенный деревянный туннель создавал впечатление, что они под землей. Да еще окрашенный в ярко-желтые цвета в сочетании с золотыми канделябрами он не создавал уюта, а казался слишком аляповатым и… равнодушным. По обеим сторонам располагались двери, но из-за них не доносилось ни звука. Рия потихоньку хромала, звенели цепи, и иногда старик щелкал хлыстом, словно напоминая, что он еще здесь.

В какой-то момент боковая дверь, ничем не отличающаяся от остальных, открылась, и рабов втолкнули туда. Вернее, грубо втащили, но не дали упасть на пол, скатившись с небольшой лесенки и запутавшись в ткани, которая скрывала вход. Они оказались в очередной богатой комнате, заставленной всевозможными статуэтками, инкрустированной посудой, картинами, скульптурами и… кажется, в углу еще стояли стопки книг.

— Jodi a, ou gen yo retire sa yo ka! /Сегодня вы обязаны убрать эти покои!/ – объявил старик, обводя комнату рукой. – Epi jis bay gabèl grafouyen oswa gout yon bagay!.. /И только посмейте что-то поцарапать или уронить!../

— Bagay sal k'ap pa dwe touye, /Мерзостей не следует щадить./ – бесстрастно заметил Хадда, и снова свистнул хлыст, на этот раз ударив орка по лицу.

Рия вскрикнула и зажала себе рот, когда из его рассеченной щеки побежала темно-серая кровь. Хадда даже не поморщился. Он только вздохнул, покачал головой и медленно направился в центр комнаты, где стояли два таза с водой и лежали кучей тряпки.

Гном тихо фыркнул что-то себе под нос и тоже последовал за орком. Девушка бросила испуганный взгляд на довольного старика и поспешила присоединиться к остальным. Плеть свистнула снова, но на сей раз она просто рассекла воздух. И лишь после этого надсмотрщик с солдатами вышли, заперев дверь на ключ.

Рюн брезгливо рассматривал тряпки, поднимая их одну за другой. Он наклонился было к тазу, но его борода вылезла вперед, и кончик намок. Гном зафыркал, откатился назад и со всех сил дернул цепь.

— Bai, beraz, Piztiaren jaten dute! /Да чтоб их Зверь сожрал!/ – рявкнул он на своем языке.

Хадда снова покачал головой и посмотрел на Рию.

— Ranyon, /Тряпка./ – медленно произнес орк, протягивая ей сложенную в несколько раз тряпку. Затем постучал по краю таза. – Basen. /Чан, таз./

Девушка кивнула, стараясь запомнить слова. Вода была "дло", это она выучила еще вчера, в очередной раз удивившись, что прошло так мало времени. Мыть – lave, книги – liv, посуда – istansil. Рюн только фыркал, когда слышал, как Хадда негромко объясняет Рие произношение слов, указывая на предмет. Девушка честно пыталась запоминать, но через полчаса начала путаться, и Хадда, тяжело вздохнув, умолк, уже безмолвно протирая тарелки. Рия виновато понурилась и аккуратно погладила его могучей руке, молча прося не сердиться. Орк только улыбнулся и неожиданно ласково для своей силы коснулся ее волос.

Им приходилось тщательно промывать каждую тарелку по отдельности, каждую золотую ложку или вилку. Вся посуда была богато украшена разнообразными драгоценными камнями, о большей части которых Рия никогда даже не слышала. Зеленый камень в причудливую клетку присутствовал на набалдашнике тростей, развешенных на стене. Белый, словно весь потрескавшийся, но прозрачный кристалл был буквально впаян в металлические рамы картин. Желтые, зеленые, серебристые, синие – драгоценностей здесь хватало, и девушка даже боялась подумать, сколько это все может стоить по меркам этого мира. По земным – точно несколько миллиардов

Они все протирали и протирали пыль, промывали каждую вещь по несколько раз, пока она не начинала действительно блестеть. Примерно раз в час приходил надсмотрщик и придирчиво осматривал уже сделанную работу, пока солдаты меняли воду. Каждый раз ему что-то не нравилось, и плеть вновь свистела. Он бил всех, в какой-то момент попал по лицу Рие, и она успела только отшатнуться, чтобы не пострадали глаза. Кожа на лбу лопнула, по щеке побежала кровь. Девушка стерла ее, когда старик снова ушел, и опустилась на пол, кусая губы. Горело плечо от прошлого удара, но ткань, что удивительно, осталась цела после таких ударов. Лоб жгло, кровь останавливалась слишком медленно. Рюн все дергал за бороду, куда с подбородка стекала его кровь, оказавшаяся черной. Только Хадда невозмутимо работал, совершенно не обращая на царапины. Ухо у него тоже кровоточило, и Рия, не выдержав, подошла и аккуратно промокнула его чистой тряпкой. Орк благодарно оскалился и провел пальцем ей по лбу, покачал головой сердито и снова вернулся к стеллажам со статуэтками.