Тенёта

Перед глазами мелькнуло что-то белое, она машинально мотнула головой и сразу замолчала, уставившись на волосы.

Седые.

Господи, они поседели!

Почему? Что?

Что случилось, чёрт возьми?!

Рука, волосы, глаз, шрам на ноге и рана на боку…

Зверь.

Синие огоньки и третий – рыжий – чуть выше.

Удар по голове.

Лес и какие-то лужи, хруст под ногами.

Рия испуганно уставилась на Чиллу, но женщина забилась в угол, явно боясь приближаться. К калеке, к уродине.

Господи, почему она?..

Не могла!

— Не могла! – выкрикнула девушка, чувствуя, как бегут слёзы. – Не могла, не могла ведь!..

Она рыдала, билась в истерике и никак не могла успокоиться.

Больно, как же больно. Не телу уже, больно душе, больно где-то внутри и страшно. Страшно так, что хочется умереть.

Кому она нужна такая?

Калека.

Уродина!

Одноглазая и однорукая.

Нет… Сон ведь, правда? Просто сон…

— Пожалуйста, кто-нибудь…

Рия сорвала голос, переходя на скулеж. И Чилла – добрая Чилла – подошла всё-таки и принялась гладить по спине, что-то приговаривая на своём языке. Она гладила девушку по спине, по волосам, убирала их назад, открывая лицо. Касалась культи и что-то шептала.

А Рия никак не могла успокоиться, уже просто впав в истерику, и не могла избавиться от захлестнувшего меня страха.

Калека.

Отныне – калека.

Где она? Кто она?

Почему жива с такими страшными ранами?

— Да лучше умереть! – вырвалось у нее, и девушка заплакала по новой.

Чилла неожиданно прижалась грудью, не переставая гладить, крепко обняла и медленно начала раскачиваться.

А Рия плакала.

Плакала о пропавшей какой-никакой, а красоте.

Плакала о том, что ничего не понимает.

О родителях. О своей любимой семье и друзьях, оставшихся где-то там.

Сможет ли она выжить здесь? И где – здесь?

Здесь… не дома, не на даче Галинки… не на Земле?

Чилла… Чилла рядом. Рия вцепилась в неё левой рукой, уткнулась в грудь и всё всхлипывала, не в силах успокоиться. Женщина не отпрянула, она утешала ее. Только через несколько минут отстранилась, быстро вышла и так же быстро вернулась, неся стакан. Снова снотворное… Девушка замотала головой и едва сумела выдавить жалкое и тихое "нет". Чилла чуть нахмурилась, но тут же ласково улыбнулась и погладила подопечную по щеке.

— Gael diod.

Видимо, это была просьба выпить, и Рия послушно проглотила отвар, не в силах противиться мягкому приказу. Всё еще всхлипывая, легла обратно, повернувшись на левый бок. Женщина укрыла покрывалом, чистым, от него пахло какими-то цветами.

И девушка постепенно успокоилась, снотворное уже действовало. Промелькнула мысль, что больше его пить не станет, а потом провалилась в глубокий сон.

Глава 2. Расставание сулит новые встречи

Последующие дней пять Рия даже не пыталась встать. Лежала, свернувшись в клубок, игнорируя вновь ноющий правый бок и вывернутую культю. Иногда взгляд попадал на сморщенный локоть – то, что от него осталось, и она тут же закрывала глаз. Глаза, конечно, но правый не видел. Интересно, он вообще был на месте или там пустая глазница? Чилла принесла один раз зеркало, но Рия просто отвернулась.

Зачем? Видеть уродство обнаженного тела?

Нет, спасибо.

Приходили мысли, что это даже к лучшему – отсутствие подружек рядом, где-то там оставшиеся родители. Они бы отвернулись от нее – зачем им калека-дочь? Да и остальные… Хотя иногда Рия начинала корить себя за то, что так думала. Родители ее любили, да и с подругами она была знакома с первого класса.

Но потом взгляд натыкался на культю, на седые волосы, и приходило понимание, что все-таки никому она больше и не нужна.

Но ради справедливости Рия каким-то уголком разума понимала, что ни подруги, ни родители просто не могут ее навестить. Потому что… потому что она неизвестно где

Только Чилла все приходила, что-то рассказывала на своем непонятном языке, гладила девушку по плечу. Однажды женщина даже принесла с собой расческу и аккуратно разобрала на прядки свалявшиеся волосы.

В такие моменты становилось противно от самой себя. В туалет приходилось ходить здесь же, и это, пожалуй, единственное, ради чего Рия покидала свою постель. Ходить под себя было еще более унизительно, Чилла и так на ее глазах убрала уже не нужные пеленки. От этого зрелища затошнило, и девушка поклялась, что больше до такого не опустится.

Но жить не хотелось.

Не хотелось выяснять, где она оказалась, на каком языке говорят Чилла и Кальман. Не хотелось спрашивать, что они каждый вечер обсуждают, не по разу произнося ее имя. Они так и пользовались сокращенным вариантом – Рия – и никогда не выговаривали полностью. Наверно, просто сложно было. Хотя казалось бы – что тут такого, в обычном слоге "ма"?

Хотя какая разница…

На боку спустя какое-то время стало больно лежать, желудок перестал болеть, поняв, похоже, что Рия не собирается есть. Насильно ее не кормили, хотя Чилла каждый день предлагала и поесть, и выпить хотя бы снотворное, чтобы стало полегче. Девушка отказывалась. Ну смысл был притуплять разум и просто спать целыми днями?