Теннис на футбольном поле [Играя в теннис с молдаванами]

Я задумался. Это, без сомнений, была соломинка, но надо же было за что-то ухватиться. Я парень отчаянный. Зайдя так далеко, пережив Молдавию и собрав семь скальпов, я бы впал в безумие, признав поражение теперь. Кроме того, я купил билеты в Белфаст – и вполне мог туда рвануть. Пусть Артур однозначно не засчитает поражение молдавского футболиста в компьютерной игре как законную победу, но вполне может статься, что я смогу убедить его позволить собрать своего рода независимое жюри, которое вынесет решение, и, кто знает – может, они вынесут его в мою пользу, особенно учитывая время, усилия и деньги которые я вложил в этот проект.

– Ладно, – наконец ответил я. – Пошли в магазин.

Продавец в «Диксоне» на Оксфорд-стрит сказал, что настроить «Сони плэйстэйшн» просто, с этим справится и двухлетний ребенок. Когда сорок пять минут спустя я все еще сидел на корточках перед телевизором, матерясь на инструкцию по эксплуатации, легче мне не становилось.

Срочно требовался двухлетний ребенок, который объяснил бы мне кое-какие моменты, но все младенцы были заняты в яслях, читая лекции воспитателям об относительных преимуществах процессора К6-2 3Д на 475 мегагерц. Пришлось разбираться самому.

Наконец, после того как я внимательно прочел инструкцию, вместо того чтобы пробегать ее глазами, я достиг уровня младенца и мог начинать играть. Как и во многом другом, все дело было в спокойствии. Мой первый матч был с Питом Сампрасом. Возможно, лучше бы начать с более слабых противников, но я изучил весь список возможных претендентов и не нашел имен ни Лучано Паваротти, ни Розанны Барр. Нет, надо играть с профессионалами, и, если честно, никого круче Сампраса нет. Даже нарисованного.

Я проиграл 6:0, 6:0 в одном из самых неравных боев со времен вторжения американских войск в Гренаду. Что сделало поражение еще более неприятным, так это колкие замечания телекомментатора Барри Дэвиса. Создатели игры, вероятно, заплатили ему, чтобы как-нибудь вечером он зашел в студию и записал тысячи разных комментариев, которые потом можно вставлять в подходящие моменты матча. Мне показалось, что ко мне он был несправедливо критичен; возмущало и то, что он называл меня «игрок номер один».

– О боже, – говорил он. – И о чем только думал игрок номер один?

Или:

– Игрок номер один должен быть внимателен при подаче. У него с ней проблемы.

Когда я проиграл 6:0 Седрику Пьолину, Барри зашел слишком далеко.

– О боже, о боже, – произнес он. – Игрок номер один попросту не обладает необходимыми данными, чтобы играть на этом уровне.

– Слушай, комментатор А, – закричал я в телеэкран – черт возьми, дай мне передохнуть – я играю всего двадцать минут! Пьолин же выступает на профессиональном уровне десять лет!

Но Барри, конечно, был прав. Я играл не на том уровне. Сам того не заметив, я переключил уровень на «очень трудный». Как только я нажал на кнопку «легкий уровень», то сразу размазал Агасси по корту 6:2, 6:2. (Если бы в реальной жизни все было так просто.)

Упорно проиграв два часа, я почувствовал, что заслужил чашечку чая, тем более учитывая, что за один сет я только что сравнялся с Грегом Руседски на «среднем» уровне. Барри не обрадовала моя передышка. Из кухни я слышал его непрекращающиеся речи:

– Неужели это все нервы?

– Я делаю себе чашку чая, Барри, вернусь через минуту, – крикнул я из кухни.

– Мне бы не хотелось называть это игровой хитростью со стороны игрока номер один, но какими еще могут быть причины такой задержки.

– Дай мне передохнуть, парень, я пытаюсь…

– Должен сказать, это неспортивное поведение.

– Слушай, Барри. Отвали!

Я никогда не смог бы жить с Барри Дэвисом. Этот парень так нетерпелив и пристрастен! Двух дней, проведенных с ним в спальне, пока я пытался обучиться игре, хватило, чтобы в этом убедиться. Как только с этим будет покончено, ему придется съехать. Однозначно.

Возможно, процесс был болезненным, но быстрое погружение в трагический мир неумелых прыщавых подростков подарило мне новые жизненные навыки, и, отправившись в понедельник утром в Белфаст, я полностью владелтехникой, необходимой для того, чтобы обыграть любого футболиста в мире в теннис на игровой приставке.

Если не думать о двух ноющих больших пальцах.

– Вы уже бывали в Белфасте? – спросил таксист с приятным ольстерским акцентом, доставляя меня из аэропорта в центр города.

– Да, несколько раз, – ответил я. – Первый – около пяти лет назад, когда я выступал в Художественном театре на комедийном фестивале в Белфасте.