Тенор (не) моей мечты

— Королева Анна? — совершенно некстати раздался ехидный голос Бонни. — Вы уверен, Лео?

Итальянец нарисовался в открытых дверях, отпил глоток из бумажного стаканчика и шагнул в зал. За его спиной торчала та самая наглая пигалица, которую Лев выгнал самой первой. И не только пигалица. Еще трое — два парня и одна девчонка, сплошной молодняк.

— Разумеется, я уверен, — начал закипать Лев. — Или вы сомневаетесь в моем слухе?

— О нет! Ваш слух есть идеал. — Бонни отвесил Льву издевательский поклон. — Идти на сцену, Лео. Вы есть кардинал, Милена есть королева. Петь дуэт.

Лев поднялся, всем своим видом показывая, какой ерундой он тут занимается исключительно из дружеских чувств к Томбасову. Блондинка же на сцену почти запрыгнула, сияя, слово новогодняя гирлянда. И умудрилась по дороге прощебетать:

— Я так рада работать с вами, мистер Джеральд! Я восхищаюсь вашими постановками!

Артур невольно поморщился. Слишком она какая-то радостная и глянцевая, словно отфотошопленная. Хотя рядом с Левой смотрится ничего так. Лев тоже сияет — он же на сцене.

Дуэт они спели. Прозвучало… да отлично прозвучало! Хоть сейчас записывай. Правда, почему-то восторга не вызвало. И вообще. На больную голову с восторгом тяжко.

— И что вы сказать, господа? — заинтересованно спросил Бонни, сидящий на рампе со своим кофе.

— Хорошо звучит, — первым отозвался Сергей.

— Прекрасно звучит! — поддержал его Иван.

Артур был более сдержан в своей оценке. Сам даже не понял, почему. Ведь звучит же! Но… какое-то но. И не только в выражении лица Бонни.

— Хороший голос. Единственный из всего, что мы сегодня слышали.

— Вот поэтому в России, — внезапно перешел Бонни на английский, — нет мюзикла. У вас голос отдельно, танец отдельно, все отдельно. А мюзикла — нет. Как можно не видеть, вы же работаете на сцене не первый год! Лео, посмотрите на ее руки. На ее руки, а не мои!

Артур тоже перевел взгляд на руки Милены. Ну… руки как руки. Маникюр яркий и мудреный, как сейчас модно. Браслетик дорогой.

— И что я должен увидеть, мистер Джеральд? — ледяным тоном осведомился Лева.

Ой-ой. Сейчас начнется. Когда Лев вот так дергает шеей, улыбается и чуть прищуривается — дело верное, что дело гиблое.

— Вот именно, что ничего, Лео. Здесь — ничего. Это не королева! Вот вы могли бы спеть Ришелье, в вас есть властность и сталь. А она — не королева.

Блондинка, слушая их пререкания, сделала надменное лицо, развернула плечи и попробовала гневно сверкнуть очами… и тут до Артура тоже дошло, почему — не то.

У Милены вышла не королева, а стерва. Гламурная, холеная, наглая стерва из купечества. И Лев это тоже увидел. Но… поздно. Вторая космическая скорость уже была набрана. И Лева выдал.

О, как он выдал! Что они тут занимаются непонятно чем вместо музыки, что подбор артистов — это вообще обязанность специально обученных людей, а не звезд эстрады, и русская театральная традиция требует совершенно другого подхода…

Вот, вот кому королевских особ играть! И не какого-то там вялого Гамлета, принца Датского, а Ричарда Третьего или короля Артура! Все же Лева — порода, мать его!

Артур в конце зааплодировал. Сергей с Иваном, разумеется, тоже. Русские своих не бросают! Русские своими гордятся!

Вообще-то здесь Бонни должен был осознать, проникнуться и… ага. Щас. Он тоже захлопал в ладоши с искренним восторгом. Таким искренним, что Лев чуть не подавился.

— Браво! Брависсимо! Настоящий Атос! Лео, запомните это! Вот этот шаг и разворот головы — гениально!

Лев… зарделся! О боже, как бы это заснять-то, чтобы сразу не убил! Левка, краснеющий от похвалы «какого-то итальяшки»! О, сенсация века, они ж ему это лет двадцать припоминать будут! Как минимум!

Так… сматрфон, быстренько запись… готово! Спрятать, спрятать улики… и как ни в чем ни бывало смотреть шоу дальше.

— Милена, ну-ка повторите! — тем временем продолжал Бонни, временно нейтрализовавший Льва предательским ударом по ЧСВ. — Если вы королева, вы сможете. Вперед.

— Не стану я ни есть, ни пить, ни спать
И тело смертное мое разрушу.
О чем бы там ни хлопотал твой Цезарь,
Но связанной пред ним я не предстану,
И постная Октавия не будет
Глядеть, надменно щурясь, на меня.
Не выставить меня вам на потеху
Беснующейся римской голытьбе! —

выдала Милена.

Ой, «Клеопатра» Даже Артур понял, хотя не сильно разбирался в батюшке нашем Шекспире. Но достаточно в театре, чтобы точно сказать — не то. Переборчик драмы с пафосом, слишком красивые позы, в общем, это не царица Египетская. И даже не кошка Олеси, а представление амбициозной девочки из Саратова о голливудской звезде, играющей царицу. О, как загнул-то. А все Лев, зараза, заразил.

— Милена, мне нравится ваш энтузиазм. Вы умеете работать, это дорогого стоит, — похвалил ее Бонни. — Скажите мне честно, какую роль вы сами хотите исполнить в «Мушкетерах»?