Тентажиль

— Так я о чем — просто бред какой-то! Слушай дальше. Они втроем сидят и охраняют спящего Тентажиля. Потом засыпают. Приходят служанки королевы, отрезают у сестер пряди волос, потому что брат в них как клещами вцепился… и тащат его. Сестры просыпаются — его нет. Самая смелая Игрэна идет по следу. Там какая-то жуткая дверь без щелей и засовов, за ней — Тентажиль. Игрэна стучит в дверь, толкает. Кто-то с той стороны хватает мальчишку за горло, наверно эта зверюга — королева. Но ничего не видно, потому что на сцене — только Игрэна и дверь. Ну вот, Игрэна вопит: поцелуй меня через дверь! Просит его отпустить… А потом, когда видит, что все, полный облом, кричит: чудовище, плюю на тебя! И всхлипывает.

— И все?

— И все!

— Чушь какая-то… Нет, ну надо же! Ладно, давай почитаю. А может, ты чего не так поняла?

— Да там и понимать нечего! Все, что можно, я тебе рассказала…

Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, мотылек бился крыльями о края лампы, за окном ворожила ночь, смешивая лунный свет с ароматами цветущего сада…

— Что это? — Таша вдруг вздрогнула, прислушалась.

— Ничего. Тебе показалось. А что было-то?

— Да нет, ничего… Так, звук какой-то.

— Слушай… — Мура примолкла, потом сказала. — Как тебе наши мальчики?

— Вроде нормальные. А что?

— Ничего. Так спросила. Степ этот такой прикольный — просто обалдеть! И машина у него классная. Я вообще ума схожу, когда парень за рулем. Это на меня так действует… Таш, а ты не хочешь влюбиться, а?

— Не знаю… я как-то об этом не думаю.

— Врешь, об этом все думают! Ты что, замуж не хочешь?

— Пока нет. И вообще, что в этом хорошего? Ты погляди на взрослых какие они все замученные… одни заботы. Все девчонки только и думают, как бы поскорей выйти замуж, а потом локти кусают.

— Ну, так уж и кусают! Ташка, а почему ты от парней шарахаешься? Ты, что, их боишься? Ну, признайся!

— Ни от кого я не шарахаюсь, просто… — она примолкла, нырнув под плед с головой.

— Просто что? Ну давай, рассказывай, ты ведь знаешь — я никому…

— Ну просто я уже однажды влюбилась, — призналась Таша. — А он… в общем, он захотел… ну, сама понимаешь!

— Постели, что ли?

— Ну да.

— А ты?

— А я сказала «нет». Боялась или… в общем, я не могла, понимаешь?

— Очень даже понимаю. А он?

— Он начал с другой девчонкой гулять. Сделал мне ручкой. И я… в общем, с меня хватит — ну их всех, у них только одно на уме!

— Глупости, просто тебе идиот попался, это не значит, что все такие. Ты своего просто пока не встретила. А может, это кто-то из наших. Странно, да? Мы вчера только познакомились, а я их уже зову «нашими»!

— Да, странно… В жизни вообще много странного. — Ташины глаза блеснули в полутьме. — И таинственного. И вот это мне больше всего интересно. А парни… наверное это придет. Но не сейчас, я знаю.

— Откуда ты знаешь?

— Чувствую…

— Таш, а ты гадала когда-нибудь?

— На чем?

— Ну, на чем угодно: на свечке, на воске, кофейной гуще…

— Не-а. Знаешь, говорят, не надо искушать судьбу.

— Ну вот, опять ты всего боишься! Глупости, все гадают! А у тебя свечка есть?

— Есть у бабушки.

— Принеси, а?

— Но она же спит.

— А ты тихонечко…

Таша покорно сползла с кровати и на цыпочках прокралась в комнату бабушки. Там, в ящичке её тумбочки лежали свечи — свет в поселке часто гас, особенно после грозы, и приходилось сидеть при свечах. Такие вечера Таша особенно любила. Она осторожно взяла свечу и вернулась к себе в комнату, прихватив спички.

— На, зажигай. А на что мы будем гадать?

— Сейчас придумаем! — Мура приладила свечку у края стола, зажгла… Давай на тебя. Когда в тебя кто-нибудь влюбится?

— Мур, перестань, я не хочу! Сама это затеяла — вот на тебя и погадаем.

— На меня? — она пожала плечиками с притворной покорностью — Ладно, давай.

— А что давай — я не умею.

— Это очень просто. Надо закрыть все окна и форточки, чтобы не было сквозняка, зажечь свечку, закрыть пламя ладонями и вызвать чей-нибудь дух.

— Как это?

— Очень просто: сказать, чей дух вызываешь, и спросить, здесь ли он. Если да, то пламя отклонится вправо, нет — влево. Хотя говорят, дух может соврать.

— Зачем?

— Ну, не знаю. Может, просто из вредности, а может у него какие-то свои планы — это ведь дело такое… Еще, говорят, может появиться не дух, а астральная сущность.

— Это ещё что за зверь такой?

— Таш, брось притворяться, ты же про это знаешь побольше меня!

— Ну, читала кое-что… Мне кажется, в таких вещах, когда дело касается потустороннего, надо быть жутко осторожным. Об этом, кстати, везде пишут и предупреждают.

— Ладно, проехали. Так начинаем?

— Давай!

Таша плотно прикрыла форточку, Мура зажгла свечу. В комнате было очень тихо, даже бабочка куда-то пропала. Огонек свечи горел ровно и ярко, освещая Мурины ладони теплым золотисто-розовым светом. Девчонки притихли, не отводя глаз от пламени.

— Вызываю дух Веры Комиссаржевской. Дух, ты здесь?

Пламя чуть поколебалось и отклонилось вправо.

— Дух, скажи, кто-то влюблен в меня?

Свеча ответила: «Да».

— Это Степ?

Пламя не шелохнулось.

— Это Егор?

Огонек свечи задрожал и так резко метнулся вправо, что пламя погасло…

— Ой, Мура, с ума сойти! А почему пламя погасло и что это вообще значит?