Теодор

– У Его Джентльменства и Ее Великолепности есть некоторые, весьма немалые, сомнения в адекватности их ребенка. Они ее очень любят и оберегают от всех невзгод, но… Если коротко, то несколько лет назад Лизетт потерялась. Ну как потерялась.. Пошла в лес с подружками, а те вернулись без нее. Говорят, сами не заметили, как та отстала. Лизетт быстро нашли на той самой полянке, где девчонки ягоды собирали. Она была жива-здорова, но крепко спала. Проснулась только на следующее утро, наши лекари не нашли никаких причин для беспокойства. Но. Это была уже не Лизетт. Точнее, она, конечно, но какая-то чужая. Первое время не узнавала родителей, родной дом, никого вокруг. Называла себя Лизой. Довольно быстро освоилась, но все же это уже не та Лизетт. Характер не тот, манеры не те. Ну, родители это очень тонко чувствуют. Короче, они сами в замешательстве, стОит ли тебе с ней встречаться. Она словно иная какая-то. С ответом не торопят, подумай. Сами они не против, тебе доверяют полностью, да и новое лицо в общении девочке не помешает. Но их беспокоит твоя реакция и, возможно, огласка столь неудобного для Двора факта.

Теодор с первых слов догадался, что Лиза тоже пришла в этот мир из другого. Он внимательно, не перебивая, слушал Лексиса, тщательно скрывая волнение. Ответ должен быть логичным и однозначно понятным. Друзья снова помолчали.

– Знаешь, рам Лексис, вот что я тебе скажу. Ты должен меня понять. Я человек простой. Пышность Двора это великолепно, но тебе ли не знать, что это не мое.

Лексис кивнул. Теодор всегда был чужд роскоши, даже собственный дом он построил таким лишь в угоду Двору, потому что так полагалось по статусу.

– Так вот. Думаю, что именно своей особенностью Лиза.. ой, прости, Лизетт.. меня и привлекла. Нет, я не буду менять свой выбор.

Лексис внимательно посмотрел в глаза живописца. Понимание, искренность.

– Хорошо, я сейчас же передам твое решение. Вот только с манерами, боюсь, я теперь не помощник. Она иная, с ней надо иначе. У тебя отменная интуиция. Надеюсь, она тебя не подведет.

Друзья обменялись теплым мужским рукопожатием…

Лизетт сама нашла Теодора, когда тот писал картину на берегу реки.

– Ну здравствуй, Федя…

– Здравствуй, Лиска…

– Ты готов прожить со мной еще одну жизнь?

– Я готов прожить с тобой сколько угодно жизней…

– А твоя работа? Та, другая?

– Я спрошу у Лексиса, может, чего получится придумать…

– Думаю, Ее Великолепность тебя поддержит…

Счастливые дни летели незаметно. Теодор и Лизетт наслаждались друг другом, радуясь новой возможности быть вместе. Они беззаботно гуляли по округе, любовались природой, купались, строили планы на новое будущее. Теодору очень не хотелось даже думать о его работе, но судьба неумолима. Лексис пригласил на приватный ужин в своем особняке.

– Ну что, я гляжу, ты вполне счастлив?

– Да, Лизетт чудесная! – Федор не хотел рассказывать другу все, он бы просто не понял. – Как здорово, что при Дворе есть такая традиция! Если бы не она…

– Да, традиция древняя, я даже уже и не припомню откуда она пошла. Если хочешь, покопаюсь в архивах.

– Ну, если будет желание. – Теодор помолчал. – Какие новости принес? Новая работа?

Теодору очень не хотелось снова делать фотугру, но Лексис отрицательно мотнул головой.

– Не совсем. Хотя и связано с ней. Вопрос очень неприятный. Помнишь того бородача?

Речь шла о последней фотугре Теодора, после которой он понял весь смысл своей работы.

– Так вот. Кажется, мы ошиблись. Появились новые данные, и вроде как по ним выходит, что бородач не виноват. Это очень странно, но все же…

Лексис задумчиво ковырял мясо.

– То есть как "не виноват"? Совсем???

Теодору стало очень неуютно.

– Сложно сказать. Данные местами противоречивы, но если оценивать в целом, то получается что совсем. Боюсь, мы совершили страшную ошибку…

Теодор молчал. Он думал. Наконец, решился.

– Нет, не думаю. Скорее всего кто-то хочет дискредитировать Двор. Но бородач виновен.

– Почему ты так решил?

– Я видел. Видел его там, где он теперь.

Лексис чуть не подавился куском мяса.

– Как..??? – Только и смог выдавить он.

– Я был там. – Теодор старался подбирать понятные слова. – Я видел всех. Точнее, фотугры всех. И они все почти черные. Кто-то больше,кто-то меньше. Бородач почти совсем черный, весь. Он точно виновен.

Лексис слушал Теодора, раскрыв рот и хлопая глазами, отчего был похож на рыбу, вытащенную из воды. Наконец он справился с собой, проглотил мясо, сделал глоток вина.

– Ну вы даете… Я, конечно, знал, что фотуграпы обладают определенным даром, но чтобы вот так…

Лексис был потрясен. Но, похоже, откровение Теодора его успокоило. Теодору можно полностью доверять, а значит Двор принял правильное решение по бородачу. Но последняя фраза обеспокоила уже Теодора.

– Даром? Каким даром?

– Ну как "каким"? Делать фотугры. Будто сам не знаешь.

Теодор не понимал.