Теогония. Труды и дни

Мало кто знает, что утром хорош он, но к вечеру хуже.

Эти вот дни для людей земнородных – великая польза.

Прочие все – ничего не несущие дни, без значенья.

Каждый различное хвалит. Но толком лишь мало кто знает.

825 То, словно мачеха, день, а другой раз – как мать, человеку,

Тот меж людьми и блажен, и богат, кто, все это усвоив,

Делает дело, вины за собой пред богами не зная,

Птиц вопрошает и всяких деяний бежит нечестивых.

Щит Геракла

Перевод Г. К. Властов

…или же как[292], оставив дом и землю отчизны,

пришла в Фивы, следуя за воинственным Амфитрионом,

Алкмена, дочь народов возбудителя Электриона[293].

Она поистине высится среди рода нежных женщин

5 и видом, и ростом: в разумности никто не мог с ней состязаться

из (жен) смертных, которые на ложе со смертными (мужами) чад рождают.

С главы ее и с ресниц ее темных

нечто изливалось такое, как бы от золотой Афродиты.

Но поистине душою своею она чтила супруга

10 так, как никто не чтит из (других) нежных женщин,

хотя он благородного отца ее убил, силою повернув

разгневанных против быков; оставив затем землю отчизны,

в Фивы пришел умоляющим к щитоносцам кадмеянам[294].

Тут жил он в доме своем с достопочтенной супругой,

15 (от нее) отделенный, без желанной любви, ибо не смел он

ранее на ложе войти Электриониды с красивою ножкою,

доколе не получит возмездия убийство братьев великодушных

его супруги и доколе жестоко не пожжет огнем поселения

мужей героев Тафии и Телебои[295].

20 Ибо так было постановлено: боги были тому свидетели.

Их боясь гнева, он торопил с быстротою

выполнение великого дела, которое было праведным перед Зевсом.

За ним поэтому, соединенные вместе, жаждущие войны и битвы

Беотийцы конеукротители, через щиты (отвагою) дышащие[296],

25 и локрийцы, в рукопашную дерущиеся, и великие духом фокеяне

последовали; предводительствовал же ими храбрый сын Алкея[297],

славимый народами. – Но отец людей и богов

создал другой план в уме своем: богами

(наводимых) проклятий освободителя людям трудящимся да зачнет[298].

30 Выступил он из Олимпа, – обман в глубине ума устрояя,

желая любовно соединиться с красиво опоясанной женой, —

ночною порою быстро достиг он Тифаониума[299], оттуда же

на Фикиона вершину поднялся мудрый Зевс.

Здесь сидя, в уме соображал он божественное деяние

35 и в ту же убо ночь с Электрионидой с нежною ножкою

возлег на ложе и соединился любовно, удовлетворив страстное желание.

Но и Амфитрион, народов возбудитель[300], блестящий герой,

Совершив великое дело, возвращался в дом свой.

Не к домашним, однако, не к пастырям сельным

40 спешил он прийти, доколе не вошел он прежде на ложе своей супруги.

Так убо сердце страстию было охвачено у пастыря народов.

Как человек, радостно избегший несчастия,

тяжелой ли болезни или крепких оков,

так точно теперь Амфитрион, трудную работу совершив,

45 радостно и с веселием в свой дом возвратился.

Всю ночь покоился он на ложе совместно с почтенной супругой,

Наслаждаясь дарами золотой Афродиты.

Она же, объятая богом и мужем, – из всех превосходнейшим,

в Фивах семивратных, – близнецов родила мальчиков,

50 ни в чем по уму не подобных, хотя они были братья:

одного убо хуже, другого же, напротив, гораздо лучшего мужа,

его: страшного, сильного – силу Гераклову,

сего убо от объятий облаками закрытаго Крониона,

онаго же Ификлея от народов – возбудителя Амфитриона,

55 разные отрасли: этот от смешения смертного мужа

тот же от Зевса Kрониона, повелителя всех богов.

(Здесь, по-видимому, кончается текст Гесиода.)

57 Этот Геракл убил сына Арея, Кикноса[301].

58–73 Геракл находит Кикноса в роще Аполлона вместе с отцом его Ареем; Кикнос надеется убить Геракла, но Аполлон не внимает мольбам Кикноса, сам возбудив против него силу Гераклову.

74–78 При Геракле возничий Иолай[302]. Геракл, обращаясь к Иолаю и называя его: «из всех смертных мне любезнейший» рассказыва– ет ему:

79–101 как Амфитрион однажды совершил преступление, убив ради быков Электриона[303] и явился в Фивы просящим убежище к царю Крейону и красивой Гениохе. Здесь жил он, и тут же родились: он, Геракл и единоутробный брат его Ификл, отец Иолая, который пошел на службу к Евристею (в Микены). Геракл называет за это действие Ификла безумцем.

Потом он внезапно, без всякой внутренней связи первой части своей речи с последующей, обращается к Иолаю (ст. 95), говоря: «однако, друг, возьми пурпуровые вожжи, дабы я вступил в бой с Ареем, который бушует в роще Аполлона».

102–121 Иолай советует Гераклу надеть доспехи, о которых он, по-видимому, забыл, приказывая Иолаю вести колесницу в бой.

122–138 Геракл облекается в доспехи, надевает колчан со стрелами и шлем.

139 Берется за щит.

(140–319 – описание щита.)

140–143 Он сделан из голубоватой (стали) слоновой кости электрона и золота.

144 В середине изображение дракона[304];

145–154 вид его наводит такой трепет, что лишает рассудка и жизни.