Теорема сводных

Кудри Тео растрепаны. Парень окидывает меня сонным взглядом, а я, как дурочка, смотрю на рельеф его мышц. Гладкая загорелая кожа. Я впервые вижу на его плече татуировку, похожую на пламя, которая постепенно переходит на грудь. Странно… Возможно, я не обращала внимание ранее? Но, приглядевшись, понимаю, что татуировка свежая, а защитная пленка покрывает красноту.

Теодор сует руки в карманы спортивных штанов, а после спрашивает сонным голосом:

– Долго будешь пялиться на меня?

– Нет.

Скривившись в недовольной ухмылке, я разворачиваюсь и, открыв щеколду с другой стороны, выхожу в свою комнату и хлопаю дверью.

Теодор сделал себе татуировку? Но когда? Неужели ночью?

Мотаю головой из стороны в сторону и иду к шкафу, чтобы переодеться. Белая блузка, поверх которой обычный темно-серый свитер. Темная гофрированная юбка чуть выше колена и высокие темные гетры. Консультант в магазине сказала, что этот образ выбирают все здешние модницы. Ко всему прочему дополняю образ вместительной сумкой-портфелем. В нее кладу документы, телефон и наушники. Даже не знаю, что меня ждет сегодня… Даже представлять не хочу!

Собравшись с мыслями, выхожу из комнаты и спускаюсь вниз. Мама уже встала и готовит на завтрак овсянку. Это мой любимый завтрак, который я ем чаще всего и уже достаточно давно.

– Доброе утро, – говорю ей, медленно подхожу к стулу и вешаю на спинку сумку.

– Доброе утро! – радостно отвечает мама. – Как спалось?

– Плохо…

Мама усмехается и, ничего не ответив, продолжает медленно помешивать кашу.

– Как настроение?

Подпираю рукой голову и бубню:

– Ужасное…

– Не настраивайся на плохое, – по-доброму говорит мама. – Ты ведь еще не была в этом институте.

– Наверное…

Остаток времени мы проводим молча. Овсянка невкусная. Не знаю, то ли из-за здешнего молока, то ли из-за хлопьев, но я едва могу ее есть.

Тем временем Теодор входит в кухню и садится рядом со мной. На нем футболка, поверх которой надета рубашка в красную клетку. Кожаную куртку Теодор вешает на стул. Он не надел форму в институт! Похоже, этому парню вообще никакие правила не писаны. Мы встречаемся взглядами. Теодор выглядит отдохнувшим в отличие от меня.

– Тео, что будешь на завтрак?

– Овсянку, мэм, – ехидно говорит он.

Мама улыбается в ответ и выдает этому засранцу порцию овсянки. Теодор спрыгивает со стула, подходит к настенному шкафчику и вытаскивает оттуда сухофрукты. Добавив горсть в кашу, Тео начинает завтракать. Тем временем мама ставит перед ним кружку ароматного кофе.

И тут слышатся шаги Вольфганга.

– Всем доброе утро! – с блаженством в голосе здоровается мужчина по-немецки. – Как спали?

– Хорошо, – отвечает Тео.

И я в то же время говорю:

– Плохо.

Но Вольфганг, как и мама, пропускает мои слова мимо ушей. Кажется, меня специально игнорируют, чтобы я как можно проще перенесла этот переезд. Но я его не перенесу. По крайней мере не так скоро.

– Сегодня твой первый день в вузе? – задорно спрашивает мужчина.

– Ну да…

– Волнуешься?

Тео смотрит на меня исподлобья. Этот холодный взгляд я не спутаю ни с чем другим!

– Немного, – сухо отвечаю и отпиваю кофе.

– Ну ничего. Теодор будет рядом, отвезет тебя.

Сводный ничего не отвечает, лишь продолжает смаковать овсянку. Аж бесит, с каким удовольствием он ест эту отвратительную кашу!

– Сим-карта у тебя есть. Вот наличные.

Вольфганг протягивает мне купюры, а я не знаю, что с ними делать.

– На всякий случай, это если ты захочешь сходить в кафе. Чуть позже оформим тебе карту, и ты сможешь ею расплачиваться.

Нервно сглатываю. Смотрю на маму, которая одобрительно кивает в знак того, чтобы я взяла деньги. Несмело беру купюры и, сложив их вместе, убираю в сумку.

– Ого! – восклицает мужчина, смотря на часы. – Тебе нельзя опаздывать!

Я не знаю, что ответить ему. Мне неуютно, я не совсем в себе.

– Тео, иди заводи машину.

– Я еще завтракаю, – недовольно отзывается он.

Но Вольфганг настаивает на своем. Он отнимает у Тео тарелку с остатками каши, пока сводный удерживает ложку на весу.

– Заводи машину, Теодор.

Тео демонстративно кладет ложку в рот, прожевывает кашу, а потом со звоном возвращает ложку в тарелку. От звонкого падения ложки закладывает уши. На мгновение я морщусь. Теодор берет вещи и выходит из кухни.

– Он привыкнет, – говорит Вольфганг, как будто это правда.

Но я вижу отношение Тео ко всему окружающему, в том числе ко мне. И черта с два он привыкнет к этому.

– Он капризный ребенок. Не обращай внимания, – пытается успокоить меня Вольфганг, но от его слов мне не легче.

Выслушав наставления о том, что мне нужно сделать в первую очередь, я выхожу из-за стола и направляюсь к гаражу Теодора. Выйдя на улицу, слышу рев мотора. Справа от меня на площадке стоит «Шевроле Импала» черного цвета. В точности как у Дина Винчестера из фильма «Сверхъестественное».

Сказать, что у меня отваливается челюсть, – ничего не сказать. Я обожаю сериал «Сверхъестественное». Обожаю самого актера Дженсена Эклса. А теперь… За рулем этой крутой тачки сидит Теодор, который меня бесит!