В. А. Пузынин, так же, как и В. В. Колбанов, замечает, что в процессуальном отношении феномен здоровья «инвариантен и многозначен, ибо «присутствует в каждой временной точке онтогенеза человека от зачатия до смерти и сопровождает его независимо от состояния, уровня, нормы или патологии, в сознании или без него, бодрствовании или во сне», а также наличествует «в клетке зарождения жизни в той мере, что и в разрушении целостного организма (в факте гибели), только с различными потенциальными значениями» (340, с. 74). В итоге В. А. Пузынин приходит к парадоксальному, но достаточно очевидному выводу: «Здоровье как совокупное качество всех личностных сторон человека (деятельности, поступков, эмоций, болезней, потребностей и т. п.) ни определить, ни измерить в его истинном интегральном значении нельзя. Так же, как нельзя измерить объем души. В этом вся интрига феномена здоровья. У здоровья нет собственного «предмета» исследования, неизвестно его местонахождение, хотя его «дом» – тело. Кроме отсутствия болезней, до сих пор не сформировано сколько-нибудь единое представление о семантическом аппарате этого феномена в пространстве и времени. По этим двум причинам на сегодня, как ни странно, не существует единой теории здоровья» (340, с. 74).
С позиции системного подхода исследуют здоровье Г. Л. Апанасенко и Л. А. Попова. Рассматривая человека как биоэнергоинформационную систему, они определяют здоровье через понятия гармонии и внутреннего порядка, обеспечивающих такой уровень энергетического потенциала человека, который позволяет ему хорошо себя чувствовать и оптимально выполнять биологические и социальные функции. Достигается здоровье при таком понимании благодаря активности автоматических механизмов самоорганизации, которые работают постоянно – и в состоянии здоровья, и при болезни и возникают во-первых, из правильного формирования системы на ранних этапах жизни; во-вторых, из продолжающегося постоянного правильного формирования (поддержания, укрепления, восстановления) здоровья уже во взрослом состоянии. Благодаря этим механизмам живое существо поддерживает свою упорядоченность и препятствует разрушению. Причем здоровье, по Г. Л. Апанасенко и Л. А. Поповой, – это «первая базовая матрица» в саногенезе, а его сохранение и укрепление зависит от «управления в принципе теми же механизмами (с учетом возрастного аспекта), которые лежат в основе его формирования» (41, с. 44). Для нас в этом подходе важно, что признает возможность управления физиологическими процессами в организме человека, которые, как считают Г. Л. Апанасенко и Л. А. Попова, обеспечивают динамическую устойчивость системы, то есть сохранение человеком себя в движении и в процессе обмена информацией разного рода с окружающей средой.
Связывая механизмы самоорганизации, прежде всего, с информационным (на соматическом уровне – регуляторным) аспектом системы, они предлагают оценивать их саногенетическую активность, лабильность и запас прочности по таким критериям, как «характер отклонения регуляторных функций параметров под влиянием физиологических и патологических нагрузок и скорость возвращения их к исходным величинам». На основании этого они выводят закономерность: «чем шире размах функционирования этих механизмов (с последующим своевременным возвращением их к исходному), тем выше способность сохранить свое здоровье, тем выше уровень здоровья» (41, с. 45), которую считают справедливой и по отношению к психическому здоровью.
В результате предпринятого анализа подходов к трактовке здоровья человека мы позволили себе обозначить диалектическую сущность этого феномена, складывающуюся из единства ряда противоположностей:
–
–
–