Теоретик 5. Второй шанс

О Филе все наслышаны достаточно. Трофим, куда бы не подошел, сразу все замолкают. Ходит за ним недобрая слава, и потому его откровенно побаиваются. Но для меня он — самый что ни на есть замечательный человек. Прежде всего, надежный.

— Как ты думаешь, по кому они вначале ударят?

Вопрос глупый, но Гудрон ответил уверенно.

— По нам, конечно же: у Грошева людей побольше будет. И еще. Пообщался я с Ваней Бэмби — как они сюда попали. Так вот, исходя из рельефа местности, в направлении Центра, если пройдут сквозь нас, перквизиторам куда проще будет оторваться от преследования. В общем, почти гарантированно Гардиана ждать нам. А еще я имею мнение, что Грошев не сразу на выручку придет. Выждет некоторое время, чтобы мы перквизиторов как можно больше потрепали, и уже только тогда. Но это мое мнение, никому его не навязываю.

Ночь прошла в ожидании атаки. Тревогу сыграли трижды, и один раз дело дошло даже до стрельбы — у кого-то не выдержали нервы. К утру опустился густой — в нескольких шагах ничего не видно туман, тогда-то все и началось. Как не готовились к атаке перквизиторов, случилась она внезапно. Мгновением раньше что называется — гробовая тишина, и тут ночь взорвалась бешенной стрельбой и криками. Положение создалось критическое, и в любой момент могла начаться паника, которая означала бы конец. Но грохнула единственная граната, которая была у Трофима, а затем заговорил пулемет в руках у Гудрона. Борис не экономил патроны, отлично понимаю, это — единственный шанс. И он его использовал: оставляя убитых и раненных, наш враг исчез в тумане также внезапно, как и появился.

— Что там у вас?! Почему стрельба?! — надсаживался в радиостанцию Грошев.

— Попытка прорыва.

Я старался говорить спокойно, хотя после недавнего боя нет-нет, но потряхивало.

— Отбились?

— Куда бы мы делись?

— Жертв много?

— Пока непонятно. Но они есть.

— Мы у себя атаку ждали.

Как выяснилось, прав был Гудрон.

— Теоретик, ты, если что, там держись! Ждем рассвета. Сам понимаешь — в таком тумане черта с два определишь — свой или чужой.

Слова Грошева звучали как оправдание. Он хотел добавить что-то еще, и даже начал фразу, когда в наушниках послышались близкие выстрелы.

— Что там у вас? — мало того, что я в точности повторил вопрос самого Грошева, так еще и начал орать тоже.

Ответа я не дождался: наверняка ему уже было не до переговоров. И теперь оставалось только надеться, что они справятся сами.

— Что у них? — привлеченный моим криком прибежал Гудрон.

— Не знаю точно, но, по-моему, теперь атаковали их.

— То-то мне стрельба не показалась. Игорь, мы сейчас людей на помощь не поднимем: тут бы со своей ситуацией разобраться.

— Понимаю. Потерь много?

— Не менее двух десятков. И все равно скажу, что легко отделались. Жаль только, что Фил погиб.

— Точно погиб?

— Точно, Игорь, точно. Еще в самом начале.

Новость заставила заскрипеть зубами. Пусть к Филу я особенно теплых чувств не питал, но лишаться такого союзника было безумно жаль. Не говоря уже о том, что как человек он был далеко не самым плохим.

— Патроны к пулемету остались?

Если бы не он, все могло бы сложиться куда хуже

— С дюжину, не больше. Сейчас пойду изымать у тех, кто только на глаза попадется. Глядишь, и чего-то наковыряю.

— «Капкан», «капкан»!

Раз за разом я продолжал повторять в ларингофон позывной Грошева, который надолго умолк и в наушниках кроме шипения и еще каких-то помех ничего слышно не было. И своего добился.

— Теоретик? — ответил мне незнакомый голос.

Не знаю почему, но я сразу понял, кому именно он принадлежит.

— Гардиан?

— Догадливый!

Я сорвал с головы один наушник, предлагая его Гудрону. Голос у Гардиана был совсем молодым, что полностью соответствовало описанию главаря у наших врагов. Наверное, потому мне и удалось признать его по одному-единственному слову.

— Слушаю тебя внимательно.

— И правильно делаешь. А еще хорошенько запоминай.

— Что с Грошевым?

Это необязательно должна быть рация Грошева. Вполне возможно, Гардиан настроился на наш диапазон.

— Здесь он, недалеко от меня валяется.

Гардиан мог лгать.

— Сейчас я ему слово дам.

— Игорь, — послышалось в наушнике, — мы всё.

Грошев старался говорить спокойно, но было совершенно очевидно — он уже попрощался с жизнью. И снова голос Гардиана.

— Косарь, — обратился к кому-то Гардиан, после чего раздался приглушенный предсмертный вскрик.

— Грошева добили, — одними губами сказал Гудрон.

— В общем, так, Теоретик, хватай всех своих, и марш-броском туда, откуда пришли. Уйдете быстро, и какое-то время еще поживете: в ближайшем будущем мне будет не до вас.

Я молчал, давая ему выговориться. И продолжал проклинать туман, который все также висел плотной стеной, когда в нескольких шагах ничего не видно.

— Время даю вам час. Да, сам можешь остаться — уж больно твои жадры хороши. Пальцем не трону, слово! Поживешь у нас и тебе обязательно понравится. Что-то новое для себя откроешь. То, о чем наверняка мечтал, но боялся. Так что жду. Кстати, привет Лерочке, надеюсь, вскоре с ней увижусь!

Я по-прежнему молчал, но не Гудрон.

— Что-то ты не на шутку разговорился, щенок!