Теории личности и личностный рост

Оллпорт говорил, что «мы слишком часто упускаем из виду богатейший источник данных, а именно то, что субъект знает о себе сам» (1962, р. 413). В отличие от многих психологов, Оллпорт предпочитал рассматривать как правду заявления о себе большинства участников экспериментов. Он считал, что психолог, который хочет изучать персональную динамику людей, должен просто спрашивать их, что они думают о себе. Ответы на прямые вопросы должны рассматриваться как достоверная информация, даже если опрашиваемый — маленький ребенок, психотик или личность, склонная к самозащитному поведению.

Пример морфогеничного подхода: «Письма Дженни»

Значение морфогеничного подхода Оллпорта к выявлению личностных диспозиций отдельного человека лучше всего иллюстрируют его знаменитые «Письма Дженни» (Letters from Jenny). Письма Дженни Гоув Мастерсон (вымышленное имя) рассказывают историю пожилой женщины и ее горячего чувства любви-ненависти по отношению к своему сыну Россу. Начиная с марта 1926 года (когда ей было 58 лет) и заканчивая октябрем 1937 года (когда она умерла), «Дженни» написала 301 письмо бывшему соседу Росса по комнате в колледже Глену и его жене Изабель. (В 1993 году Дэвид Винтер (David Winter) представил исчерпывающие доказательства того, что «Глен» и «Изабель» — это на самом деле Гордон и Ада Оллпорт, и что изучение Оллпортом этих писем, возможно, натолкнуло его на мысль о ценности морфогеничного материала.) Оллпорт впервые опубликовал выдержки из этих писем в 1946 году под названием «Письма неизвестной» (Anonimous, 1946), а затем еще раз напечатал их более детально (Allport, 1965) и неоднократно использовал выдержки из этих писем как педагогический материал в своих курсах, посвященных проблемам личности.

Дженни была старшей из семи детей, у нее было пять младших сестер и один брат. Когда ей было восемнадцать лет, их отец умер и Дженни вынуждена была бросить школу и идти работать, чтобы помогать семье. Когда младшие сестры и брат выросли и могли сами себя обеспечивать, Дженни, которую всегда считали склонной к бунтарству и независимости, вступила в брак с разведенным мужчиной. Это привело молодую женщину к еще большему отчуждению от ее консервативно религиозной семьи.

Всего лишь после двух лет семейной жизни ее муж умер, а через месяц родился ее сын Росс. В течение последующих семнадцати лет Дженни была вполне довольна своей жизнью. Ее мир вращался вокруг сына, и она много и упорно работала, желая быть уверенной, что у него есть все, что он хочет. Она говорила Россу, что, исключая искусство, мир — ничтожнейшее место и что ее долг — жертвовать собой ради него, потому что она ответственна за его существование.

Когда Росс уехал учиться в колледж, Дженни продолжала экономить, чтобы расплатиться по всем счетам. Но как только Росс начал интересоваться женщинами, идиллические отношения матери и сына пришли к концу. Они стали часто и жестоко ссориться из-за его знакомых девушек. Дженни называла их всех проститутками и шлюхами, в том числе и ту девушку, на которой Росс женился. После этой свадьбы Дженни и Росс на время прервали свои отношения.

Примерно в это время началась переписка Дженни с Гленом и Изабель (Гордоном и Адой), продолжавшаяся одиннадцать с половиной лет, в течение которой Дженни рассказала многое и о своей жизни, и о себе. Первые письма показывают ее глубокую озабоченность вопросами денег, смерти и поведения Росса. Она чувствовала, что Росс неблагодарен по отношению к ней и что он покинул ее ради другой женщины, к тому же проститутки. Она продолжала сердиться и обижаться на него до тех пор, пока Росс и его жена не развелись. Тогда она нашла себе квартиру по-соседству с Россом и некоторое время была счастлива. Но вскоре Росс начал встречаться с другими женщинами, и Дженни неизбежно находила в каждой из них какие-нибудь недостатки. Ее письма этого периода снова полны обидой на Росса, подозрительностью и циничным отношением к другим, болезненно драматическим подходом к жизни.

Через три года, прошедших в такой переписке, Росс внезапно умер. После его смерти Дженни стала более благосклонна к нему в своих письмах. Теперь ей не нужно было делить его ни с кем. Теперь она была в безопасности — больше никаких проституток.

В течение следующих восьми лет Дженни продолжала писать Глену и Изабель, и они регулярно отвечали ей. Однако они были, скорее, просто нейтральными слушателями, чем советчиками или конфидентами. Как и раньше, Дженни явно была озабочена вопросами смерти и денег. Она все более обвиняла других в своей бедности и с еще большим подозрением и враждебностью относилась к тем, кто хотел помочь ей. После того как Дженни умерла, Изабель (Ада) сказала, что в конце своей жизни Дженни была «такая же, как и раньше, и еще более такая».