Теории личности и личностный рост

Тридцатые годы в жизни Хорни прошли бурно: коллеги по Нью-Йоркскому психоаналитическому институту враждебно встретили ее критику идей Фрейда и разрыв с Эриком Фроммом. Сороковые годы также были наполнены событиями: самые знаменитые коллеги Хорни ушли из Американского института. Одна группа (в нее входили Фромм, Гарри Стек Салливан и Клара Томпсон) основала Институт Вильяма Аланзона Уайта, а другая вошла в состав Нью-Йоркского медицинского колледжа. Этот раскол отчасти произошел по вине Хорни: он стал следствием ее стремления утвердить свое влияние и неспособности предоставить другим ту свободу в преподавании, которую она требовала для себя в Нью-Йоркском психоаналитическом институте. В любовной сфере Хорни продолжала испытывать трудности, которые часто вносили диссонанс и сбои в работу ее института. Мужчинам, с которыми у нее были дружеские или любовные отношения, Хорни предоставляла в институте важные посты. Хотя такое положение дел и вызвало склоки, должность главы института дала Хорни возможность процветать: она наконец обрела интеллектуальную свободу и независимость. Относительное благополучие позволило ей заняться разработкой собственной теории. В конце десятилетия Хорни увлеклась учением дзэн, и незадолго до своей смерти в 1952 году она посетила Японию вместе с Д. Т. Судзуки и побывала с ним в дзэнских монастырях (Судзуки много писал о дзэн и читал на эту тему лекции в Соединенных Штатах).

«Люди, дававшие интервью ее биографу, отзывались о Хорни противоречиво: ее считали хрупкой и сильной, откровенной и скрытной, «себе на уме» и в то же время участливой, далекой от остальных людей и близкой им, по-матерински заботливой и небрежной. Ее называли нечуткой, любящей и неспособной к любви, доминирующей и держащейся в тени, склонной манипулировать людьми и поддающейся на уговоры, лидером и ведомым, справедливой и злой женщиной… Казалось, Хорни требовалось объединить в себе много конфликтных черт, и это, видимо, давалось ей с невероятным трудом» (Rubins, 1978, р. XIII-XIV).

Сама Хорни была блестящим клиницистом, но всю свою жизнь она страдала оттого, что не могла найти аналитика, который бы действительно ей помог. Попробовав пройти курс психоанализа сначала с Карлом Абрахамом, а затем в начале 20-х годов с Гансом Заксом, она разочаровалась и, чтобы как-то облегчить свою эмоциональную жизнь, обратилась к самоанализу. Опыт клинического анализа и самоанализ послужили источником ее психоаналитических идей. В постоянной борьбе с личными проблемами и эмоциональными трудностями Хорни развивала собственную теорию и понимание психоанализа. Хорни обладала удивительной способностью отчетливо видеть себя, по отношению к себе она была честна до жесткости. Но, если не считать ее ранние незрелые эссе, Хорни никогда не пыталась строить теорию, обобщавшую или оправдывавшую ее личные проблемы.

«Она творила, несмотря на свои проблемы, из-за своих проблем и изживая эти проблемы» (Harold Kelman in: Paris, 1994, p. 176).

Хотя некоторые свои трудности Хорни и не удалось разрешить, она добилась успеха в другом. В молодости она сильно страдала от депрессии, усталости и неспособности работать, и тем не менее ей удалось стать творческой, энергичной, продуктивной личностью. Как и героиня ее «Самоанализа» Клер, Хорни поздно расцвела: она начала интенсивно писать, когда ей было за сорок. Последние 15 лет ее жизни были знаменательны: она опубликовала пять сенсационных книг; как психоаналитик, наблюдатель и лектор пользовалась колоссальной популярностью; основала Американский институт психоанализа и руководила им, издавала «Американский психоаналитический журнал», была постоянным преподавателем в Новой школе, училась рисовать. У нее было много именитых друзей, и она вела бурную общественную жизнь. Летом она много времени уделяла своим дочерям и путешествовала. Неспособность преодолеть некоторые собственные проблемы сделала ее реалистичной, в то же время успехи были источником ее знаменитого оптимизма. Хорни верила в потенциал развития человеческой личности и видела всю трудность его осуществления. Эта вера основывалась на ее собственном опыте.

«Можно сказать, что она тратила всю свою творческую энергию на работу, на исследования, то делая творческие усилия, то спасаясь от своих собственных межличностных трудностей. Она была необычайно конфликтной личностью, однако ей удалось найти успешный и творческий подход к жизни. Я думаю, она всегда хотела, чтобы ее книги говорили за нее, оправдывая ее существование» (Marianne Eckardt in: Paris, 1994, p. 178).

Идейные предшественники.

Зигмунд Фрейд и классический психоанализ.