Теории личности и личностный рост

«Эго надо понимать как главную и отчасти бессознательно действующую причинность, которая на каждой стадии жизни взаимодействует с изменяющейся самостью… То, что в таком случае можно назвать самоидентичностью (self-identity), возникает из ощущений, в которых временно перепутанные самости успешно реинтегрируются в ансамбль ролей, обеспечивающих социальное признание. Таким образом, можно сказать, что формирование идентичности имеет два аспекта — самости (self) и эго (ego)» (1968, р. 211).

Самоидентичность достигается в результате интеграции наших прошлых и настоящих социальных ролей и образов себя.

«Психоанализ можно назвать первой систематической и активной «экспансией сознания». Такая экспансия необходима, если человек хочет уловить суть дела и способен сверхидентифицироваться с ней» (Erikson in: Evans, 1969, p. 98).

Психотерапевт.

Эриксон писал, что опытный психотерапевт интуитивно чувствует потенциал личностного роста и развития пациента. Работа психотерапевта заключается в том, чтобы поощрять этот рост, а не навязывать пациенту свой собственный прошлый опыт или видение будущего. Под таким углом и надо рассматривать требование психоанализа, чтобы психотерапевт сам подвергался обучающему анализу. Особо подчеркивается значение переноса аффекта с одного объекта на другой и контрпереноса (возникновение подавляемых эмоций у самого психоаналитика). Перенос аффекта касается как позитивных, так и негативных чувств, которые пациенты испытывают к лечащему врачу. Часто это сильные иррациональные эмоции, источник которых в детских взаимоотношениях пациента с родителями. Сознательное понимание динамики переноса крайне важно в психотерапии. Психотерапевты могут испытывать как позитивные, так и негативные подавляемые эмоции к своим пациентам. «Жизнь каждого пациента, который ко мне приходит, находится в его собственных руках», — говорил Юнг. В ответ Эриксон так прокомментировал его высказывание: «Это правда, однако все же следует добавить, что он пришел именно ко мне, а не к кому-то другому, и потом он никогда уже не станет тем же самым человеком, каким был, и я — тоже» (Erikson in: Evans, 1969, p. 103).

В свете современного психологического понимания Эриксон дал новую формулировку «Золотому правилу» — «Golden Rule» (англ.), заключающемуся в том, что с другими надо поступать так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Он пишет, что моральные поступки делают сильнее того, кто их совершает (психотерапевта), укрепляют пациента и расширяют взаимоотношения между двумя личностями. В терапии эта версия «Золотого правила» подразумевает следующее:

«Психотерапевт должен развиваться как практик и как личность пропорционально излечению пациента как пациента и личности, так как их реальные взаимоотношения выходят за рамки отношений врач — больной. Опыт общения с психотерапевтом дает излечившемуся пациенту возможность развивать дальше и передавать окружающим разумное и здравое отношение к миру, являющееся существенной частью этического взгляда на вещи» (Erikson, 1964, р. 236–237).

Каждый психотерапевт должен быть готов к тому, чтобы воспринять любой образ жизни и идентифицироваться с ним. Темы ценности и морали — главные в психотерапии. Беспристрастность классического аналитика, по Эриксону, это способность беспристрастно оценивать свободные ассоциации пациента и его прошлое. Психотерапевт тоже всегда личность, он свободен выражать свои желания в идеале, не исказив их иррациональными подавляемыми эмоциями.

Оценка.

Эриксона критикуют за неясное изложение. Он виртуозно играет словами, однако в его рассуждениях недостает логики. Изящные красивые формулировки больше похожи на наброски концепций, чем на строгий логический анализ. Например, рассуждение Эриксона об идентичности состоит из множества идей, скорее запутывающих читателя, чем что-либо проясняющих. Как писал один рецензент:

«Читать Эриксона — все равно что идти в глубь густого прекрасного леса с тысячей разных тропинок и дорог. Поражает густота леса… Эриксон никогда не разбавлял свои научные работы «водой», никогда не упрощал их. И слава Богу, что его книги написаны с некоторой темнотой и неясностью смысла. Его произведения надо читать и перечитывать, выделять в них главное и медитировать. Это работы высочайшего качества» (Gross, 1987, р. 3).

В то же время Хамачек отмечает, что «большинство заключений Эриксона базируются на субъективных интерпретациях, которым недостает надежных эмпирических данных, поддерживающих и обосновывающих правильность его интуитивных выводов» (1988, р. 36). Хамачек (Hamachek, 1988, 1990) пытался связать стадии Эриксона со стадиями человеческого поведения и, таким образом, сделать первый шаг в эмпирическом подтверждении теории Эриксона.