Теория бобра

– Разумеется, – говорит блондин, показывая большим пальцем сначала на себя, а потом на своего спутника. – Моя фамилия Ластумяки, а его – Салми. Мы из полиции Хельсинки, работаем по поручению разных отделов. В управлении штаны не просиживаем, собираем информацию, знакомимся с людьми. И вот, подумали, что сегодня подходящий день, чтобы познакомиться с вами.

Ластумяки одновременно и ответил на мой вопрос, и увильнул от него. Подозреваю, он и сам прекрасно это понимает. Впрочем, я и не думал, что наша беседа окажется легкой.

– Я страховой математик Хенри Коскинен и…

– О том и речь, – говорит Ластумяки. – Мы приехали из Эспоо, и там есть парк, похожий на ваш. Знаете о нем?

Я подтверждаю, что о существовании «Сальто-мортале» осведомлен.

Ластумяки молча смотрит на меня.

– И как бы вы сравнили эти два парка? – спрашивает Салми.

– По каким параметрам?

– Можете сами выбрать, – пожимает плечами Салми и болтает ногой.

– «Сальто-мортале» значительно новее, – говорю я. – Оборудование более новое и дорогое, маркетинг более агрессивный, посещаемость на данный момент выше.

– То есть вы хорошо знаете это место.

– Я бывал там, – киваю я. – И внутрь заходил.

Салми и Ластумяки переглядываются.

– То есть место более новое и дорогое… – начинает Ластумяки, но я прерываю его.

– Оборудование дороже, – говорю я, – но вход бесплатный. Так что можно сказать, что парк дешевле. В некотором смысле. – И я кратко ввожу их в курс дела.

Ластумяки молчит. Он уже не так разлит по креслу, как в начале беседы.

– Хорошо, – наконец произносит он, – поговорим о владельцах. Вы сказали, что бывали в том парке. И как, встречались с коллегами?

В моем воображении со скоростью молнии мелькают две картины. Олави с физиономией, выкрашенной ярко-голубой краской. И другая – мужчина в ковбойском наряде с гигантским рожком мороженого во рту, лежащий на полу перед огромным бобром.

– Да, я с ними встречался.

– С ними? Вы имеете в виду…

– Я имею в виду четырех мужчин, которых я там встретил.

Салми щелкает языком.

– И что было дальше? – спрашивает он.

– Мы поговорили.

Оба полицейских молчат.

– Вы поговорили, – после паузы произносит Ластумяки. – О чем?

– Я хотел убедить их, что используемая ими бизнес-модель рассчитана на краткосрочную перспективу, – отвечаю я.

Ластумяки и Салми снова переглядываются.

– Что это значит?

– Если предприятие занимается откровенно убыточной деятельностью…

– Я не об этом, – прервал меня Ластумяки. – Вы сами признались, что пытались их убедить. Но как? Каким образом вы их убеждали? Угрозами?

– Разумеется, нет, – отвечаю я совершенно искренне. – Я предложил им свою помощь.

Судя по всему, мой ответ сбил полицейских с толку. Оба, и Салми и Ластумяки, явно задумались над следующим вопросом, а может быть, и о направлении разговора в целом.

– В «Сальто-мортале» погиб человек, – наконец прерывает паузу Ластумяки.

– Неприятная новость. – В моих словах нет ни капли лукавства.

– Владелец парка, – говорит Салми. – Возможно, вы его помните.

– Прекрасно помню, – подтверждаю я.

– Ему еще Клинт Иствуд нравился, – произносит Салми. – «Хороший, плохой, злой». Джесси Джеймс. Кто выхватит пистолет первым.

– Именно, – киваю я, хотя и не понимаю, как все это связано между собой.

– На судмедэкспертизу очередь, – снова включается в разговор Ластумяки, – и результаты немного задерживаются. Но мы пока что изучаем, так сказать, индустрию парков приключений. Не исключено, что убийца разгуливает у нас под носом. Не могу объяснить, почему мы так думаем, чтобы не навредить расследованию, но основания для этого есть.

Я храню молчание. Ластумяки и Салми все это время пристально смотрят на меня, и я начинаю испытывать раздражение, даже усталость. Собственно, они этого и добиваются.

– Вы ведь неплохо разбираетесь в этой сфере, – выдержав паузу, говорит Салми. – У вас нет каких-то предположений, почему такое могло произойти?

Этим вопросом я задаюсь с самого утра.

– Нет, – отвечаю я. – У меня нет абсолютно никаких предположений.

После моих слов в кабинете повисает тишина. Только теперь я понимаю, насколько тихо в парке. Ластумяки как будто читает мои мысли. Он снова поднимает большой палец, но на этот раз показывает им себе за спину.

– Как-то очень тихо у вас в павильоне, – замечает он. – Парк еще не открылся?

– Открылся.

– Но, когда мы сюда пришли, у кассы никого не было.

Боюсь, Ластумяки и Салми уже знают о ситуации в парке и о том, почему она сложилась именно так.

– Мы потеряли своих клиентов. Они перебрались в «Сальто-мортале», – говорю я.

– Вот как? – бросает Салми.

– Да, паршивые дела.

– А это не наводит вас ни на какие мысли?

Я понимаю, что Салми имеет в виду. И не могу сказать, что мыслей по этому поводу у меня не возникало. Их у меня было столько, что я среди ночи даже потащился в парк к конкурентам. Но сейчас, в присутствии полицейских, не лучшее время делиться своими соображениями.

– Я не имею к этой смерти никакого отношения, – говорю я совершенно искренне.