Теория Девушки: Предварительные материалы

Девушка относится к новой полиции нравов, которая следит за тем, чтобы каждый выполнял свою функцию и выполнял исключительно её. Таким образом, Девушка всегда вступает в контакт не с единичным созданиями, но с совокупностью качеств, объективированных в роли, персонаже или социальной ситуации, которой следует соответствовать при любых обстоятельствах. И потому те, с кем она делит свою невзрачную отчуждённую повседневность, всегда будут оставаться «этим парнем» и «этой тёлочкой».

Девушка смотрит на товар горящими глазами, полными зависти, потому что она видит в нём свою модель, то есть более совершенную версию себя самой. То человеческое, что ещё осталось в ней, не только является недостатком в отношениях товарного совершенства, это ещё и причина всех её страданий. И потому оно подлежит уничтожению.

С непритворной горечью Девушка упрекает реальность в несоответствии заданному Спектаклем уровню.

Неосведомлённость, в которой Девушка остаётся в роли краеугольного камня в нынешней системе власти, также составляет часть этой роли.

Девушка — это пешка во всеобщей войне, которую власть ведёт с целью искоренения всякой несхожести. Девушка заявляет прямо: она «ненавидит негатив». И когда она это говорит, она, подобно камню Спинозы, убеждена, что это говорит она. сама.

Девушка носит маску и признаёт это, чтобы внушить, что у неё ещё есть «истинное лицо», которое она не показывала или не могла показать. Но это «истинное лицо» — ещё одна маска, страшная маска: истинное лицо власти. И в самом деле, когда Девушка «снимает маску», оказывается, что с вами непосредственно говорит Империя.

«...а что если бы всех парней на планете уничтожили? Зачем пытаться сделать новое из старого? Меня тошнит от парней, пошли они все вон и веником им под зад! Не стоит так горячиться, исторически и генетически время мужчины прошло. Он в одиночестве движется на выход».

Каждая Девушка сама по себе это небольшое предприятие по очистке.

Взятые вместе, Девушки представляют наиболее опасный род войск, которым в данный момент общество действует против всякого разнообразия, против любого намёка на отступничество. Параллельно, в любой момент времени они являются самым передовым аванпостом Биовласти, её омерзительного внимания и всеобщего кибернетического умиротворения.

С точки зрения кулинарии для Девушки всякая вещь и всякое существо, всё органическое и неорганическое, предстаёт как доступное к получению в собственность, или, как минимум, к потреблению. Всё, что Девушка видит, она превращает в товар, просто видя это. Поэтому она является аванпостом бесконечного наступления Спектакля.

Девушка — это небытие, используемое обществом, чтобы сдерживать содержательность НЕБЫТИЯ.

Девушка не любит войну, она ею занимается.

Девушка — это высшая степень рабства, на которой достигнуто молчание рабов.

Недостаточно констатировать, что Девушка говорит на языке Спектакля, следует также отметить, что это — единственный язык, который она понимает, и потому принуждает к этому всех, кто гнушается на нём разговаривать.

Семиократические власти, требующие всё более и более строго эстетического приятия их мира, льстят себе тем, что отныне способны выдать за «красоту» всё, что им вздумается. Но эта «красота» лишь социально контролируемое желаемое.

«УСТАЛА ОТ ПАРНЕЙ? ЗАВЕДИ ЩЕНКА! Сколько тебе лет!? 18, 20? Ты начинаешь занятия в университете, которые предстоят быть долгими и трудными? Тебе кажется, что это — подходящий момент, чтобы замедлить этот чудесный взлёт ради отчаянного поиска любви с парнем, который, в конечном счёте, не способен дать тебе ничего? Или ещё хуже! Ты свяжешься с компаньоном, отнюдь не идеальным, не особо милым и отнюдь не всегда чистым...»

Девушка пропагандирует соответствие всем скоротечным стандартам Спектакля и сама является образцом подобного соответствия.

Подобно всему, достигшему символической гегемонии, Девушка проклинает как варварство всякое физическое насилие, направленное против её амбиций по всеобщему умиротворению общества. Девушка и власть разделяют одержимость безопасностью.

Характер военной машины, который столь явно заметен во всей Девушке, проявляется из-за того, что она ведёт свою жизнь так же, как она ведёт свою войну. Но, с другой стороны, её вакуумная пустота уже указывает на её грядущую милитаризацию. Она более не защищает лишь свою личную монополию на желание, но в целом состояние общественного отчуждённого разъяснения желаний.

Люди заточены в Спектакле отнюдь не из-за их «инстинктивных влечений», но из-за законов желанности, вписанных общественным мнением прямо в их плоть.

Девушка объявила войну микробам.

Девушка объявила войну азарту.

Девушка объявила войну чувствам.

Девушка объявила войну времени.

Девушка объявила войну жиру.

Девушка объявила войну неясности.

Девушка объявила войну тревоге.

Девушка объявила войну тишине.

Девушка объявила войну политике.

И, в конце концов, ДЕВУШКА ОБЪЯВИЛА ВОЙНУ ВОЙНЕ.

VIII. Девушка против коммунизма