Теория диктатуры люмпен-пролетариата

Бизнес-персона – это индивид, который организует и возглавляет личное дело, при этом он вовсе не желает изменения своего социального статуса, ему вполне довольно того, что он имеет, а потому бизнес выступает для него как способ поддержания своего социального статуса. Для бизнес-персоны возглавляемое им дело – это чаще всего продолжение традиций, дела, которое носит семейный характер (Пономарев 2015). Бизнес-персона редко бывает маргиналом. У бизнес-персоны нет никакого стремления порвать со своим социумом и двигаться с помощью накопления личного богатства и капитала вверх по каналу вертикальной социальной мобильности. Никто из них от этого не отказывается, если вдруг фортуна повернётся к ним лицом, но ставить такую цель во главу своего бизнеса они не будут – они довольны своим социумом и рвать с ним не собираются, а потому и рисковать своим делом они не будут.

Отсюда и совершенно различные модели поведения предпринимателя и бизнес-персоны. Предприниматель готов на всё, ради скорейшего достижения поставленной цели, он готов к риску ради этого и именно про него К.Маркс писал, что нет такого преступления, на какое бы капитал не пошёл ради 300% прибыли. А бизнес-персона, ощущая свою принадлежность к определённому социуму, стремится к сохранению позиций и не собирается нарушать принятые в социуме нормы поведения и уже тем более идти на преступление, даже ради 300% прибыли.

Предприниматели в цивилизации были всегда, с самого начала рыночной формы обмена благами. Другое дело – условия для бурного развития предпринимательства существовали не всегда. И наличие сословного неравенства также не позволяло предпринимателям заполнить вожделённые ими социальные ниши. В таких условиях заработанные средства предприниматель мог пустить только в развитие торговли. Деньги не приобрели ещё форму капитала. Для активного развития предпринимательства нужны в обществе: во-первых, большое количество маргиналов; во-вторых, наличие свободного капитала, в том числи и заёмного; в третьих, свободные для найма трудовые ресурсы и в-четвёртых – экономическая и социальная свобода.

Первое условие, наличие маргиналов, в истории человечества было всегда, поскольку всегда существовало социальное неравенство, вызванное неравенством экономическим.

Второе условие сложилось только с формированием капитализма, когда появилась возможность рассматривать деньги как товар, с помощью которого можно заработать новые деньги. В докапиталистическую эпоху предприниматель сталкивался с ограничением доступа к свободному капиталу – владельцы крупных денежных средств вовсе не готовы были отдавать их в рост – «не барское это дело, заниматься ростовщичеством».

Да и третье условие для бурного роста предпринимательства появилось только в капиталистическую эпоху – наличие свободных для найма трудовых ресурсов. В феодальную эпоху, а уже тем более – в более ранние эпохи, большую часть населения составляли крестьяне, даже не помышлявшие о занятии чем-либо другим, кроме как о работе на земле. С ростом городов и ремёсел, с ростом товарообмена между городами и странами за счёт активизации торгового предпринимательства появилась возможность продавать не результаты труда, а сам труд. Появился рынок труда. Но мелочная регламентация экономической и социальной жизни в феодальном мире не позволяла предпринимательской инициативе развиваться в полной мере.

Вот и получалось, что предприниматель, устремляясь в высшие социальные слои, в условиях социального неравенства, следующего из формирования социальных отношений по сословному принципу, сталкивается с невозможностью попасть в те самые высшие слои общества, где, как ему представляется, ему и следует обретаться. Наличие сословного разделения общества при монархиях и вообще в любом авторитарном обществе, не позволяет предпринимателю реализовать свои мечтания в полном объёме. В движении вверх по каналу социальной вертикальной мобильности он всегда упирался в некий «потолок», существующий только из-за социального неравенства. Так, например, в России второй половины XIX века было очень много предпринимателей из бывших крестьян, чьи капиталы существенно превосходили капиталы аристократов высшего уровня иерархии. Но их при этом не допускали в это самое «высшее общество», как бы они не старались сделать это – богатейшие люди России конца XIX века, такие как купцы Елисеевы или В.А.Кокарев, так и не вошли в число лиц царской аристократии.