Теория диктатуры люмпен-пролетариата

В научный обиход понятие «люмпен» оно было введено К.Марксом в сочетании со словом «пролетариат» – «люмпен-пролетариат». В книге «18 брюмера Луи Бонапарта» Маркс так определяет всех тех, кого он относит к люмпен-пролетариату, это: промотавшиеся кутилы сомнительного происхождения и с подозрительными средствами существования, авантюристы из развращённых подонков буржуазии, бродяги, отставные солдаты, выпущенные на свободу уголовные преступники, беглые каторжники, мошенники, фигляры, лаццарони, карманные воры, фокусники, игроки, сводники, содержатели публичных домов, носильщики, писаки, шарманщики, тряпичники, точильщики, лудильщики, нищие, «словом, вся неопределённая, разношёрстная масса, которую обстоятельства бросают из стороны в сторону и которую французы называют la boheme» (Маркс, 18 брюмера Луи Бонапарта, с.60).

Но люмпен-пролетариат это только одна из разновидностей сложной группы асоциальных элементов, которых мы определили как люмпенов. Эта сложная группа элементов – люмпены, – формируется не только за счёт решившихся на отрыв со своим прошлым маргиналов.

В обществе нередки случаи, когда сама социальная группа изгоняет из своих рядов какого-либо члена. Происходит это по самым разным причинам – чаще всего за нарушение норм и ценностей, которых придерживается социум, хотя бывают и случаи, когда изгнание из социума происходит в качестве демонстрации социуму силы со стороны его альфа лидера – для профилактики, чтобы все остальные члены социума знали, что лидер не спит.

Человек поневоле может стать люмпеном, не проходя стадию маргинала, когда войны или природные катаклизмы разрушают привычную среду обитания человека, разрушают основу его экономической жизни и отрывают его от привычного социального слоя, порывать с которым человек вовсе не собирался.

Итак, причин появления в обществе люмпенов много, и наличие сильной маргинализации – одна из них. Поскольку люмпенами становятся самые разные люди с самыми разными навыками и житейским опытом, они и не образуют некий социум, а остаются асоциальными элементами, движущимися в разных направлениях. Какие это направления?

Первое из них старо как мир, и его выбирают многие маргиналы. Это – предпринимательская деятельность. Не самозанятость в виде некоторого ремесла, что у нас часто приравнивают к предпринимательству, не бизнес, как способ существования, а настоящее предпринимательство: стремление заработать как можно больше и как можно быстрее – для движения с помощью накапливаемого капитала вверх по каналу социальной мобильности. Эта часть людей, порвавших со своим социумом, считает, что в окружающем мире все мыслимые желания и собственную безопасность могут себе обеспечить только те, кто богат. А это почти всегда так и было – большие капиталы чаще всего обеспечивают личности защиту и от государственного, и от уголовного рэкета. А, кроме того – чем богаче человек, тем больше он может себе позволить, тем большее количество экономических и социальных благ он приобретает. Именно за счёт заработанного предпринимательской деятельностью капитала он может оказаться на той самой верхушке социальной лестницы, куда и стремился.

Склонность предпринимателя к быстрой наживе и способность пренебречь многими общечеловеческими ценностями ради неё, как раз и объясняется неудовлетворённым ещё желанием поскорее попасть в высший социальный слой, недоступный человеку без денег. Именно про такого обладателя капитала Карл Маркс писал, что он «…алчет денег просто в силу своей ненасытности. Будучи собственником-предпринимателем, ведущим бесконечную борьбу с сотнями таких же, он просто-таки должен стремиться к накоплению: в конкурентной среде, где он обитает, можно лишь накапливать или стать жертвой накопления других – третьего не дано» (Маркс, Капитал, с. 197). И далее: «Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы» (Маркс, Капитал, с. 770).