Теория двух бутербродов, или Рейс Берлин-Коржаполь

– Не будет. – он смотрел на меня неистовым взглядом хищника, пошло оскалив зубы. – Только ты и я.

Официант, между тем, принес заказ. Неловко ковыряя вилкой произведение искусства и протыкая нечто странное, казавшееся мне живым на тарелке, я краем глаза обратила внимание, что у Маркус носит кольцо на безымянном пальце.

– Вы женаты? – поинтересовалась я, отложив вилку в сторону, тем самым, прекратив издеваться над улиткой, наверняка, казавшейся ей адским трезубцем.

– Ох, ты о кольце! – немец глянул на свою руку. – Нет. Уже нет.

– Нет, значит… – я понимающе кивнула, прикусив губу, – Вы в разводе и все еще носите кольцо? Значит, вы любите вашу жену. Из-за чего вы расстались? Потому что у вас много романов на стороне или у вас занудный эгоистичный характер, с которым не смогла смириться даже немка?

– Она умерла. – сразу ответил Маркус, огонек в глазах потух.

– Простите, – я отпрянула от стола, чувствуя себя так же, как и то самое еще дышащее и скользкое, что лежало на тарелке. – Простите, я не знаю, что на меня нашло! Это все мысли, они бегут вечно впереди меня…

– Ничего страшного. Это было давно. А ты? Еще не замужем или уже была?

– Не была ни разу.

– Варум? – Маркус прищуренно поглядел на меня.

– Если это почему, то отвечу, мне не довелось встретить пока достойного претендента на роль мужа…

– А я достоин этого звания?

Я подняла брови и продолжила ковырять блюдо высокой кухни, на этот раз не пощадив «живой» ужин и не дав ему «уползи» от меня в роли садиста.

– Но вы же не зовете меня замуж!

– А если бы позвал? – не унимался Гирш, продолжая издеваться надо мной также жестоко, как и я над улиткой.

– Вы пригласили меня сюда обсуждать личную жизнь?

– Вообще-то я хотел поговорить с тобой о работе.

– О! Арбайтен, я-я! – я внимательно уставилась на него, скрестив столовые приборы, – Слушаю вас.

Маркус закатил глаза и любезно улыбнулся.

– Я бы хотел тебе предложить другое место. Место Фрау Швиц.

– О, фрау Шпиц! – злорадно пискнула я. – Место начальника отдела? К чему мне это? – тут же запнулась. – Если вы хотите извиниться за тот раз в гостинице, то…

– Я не раздаю рабочих мест просто так, хоть твои прелести и свели меня с ума, каюсь! – перебил меня Маркус, – Я, признаться, огорчен, что на тебе сегодня не то платье. Его было так удобно снимать, одним движением руки. Раз, и все готово! – он в предвкушении заурчал. – Я ознакомился с твоим отчетом и работой в целом. И, Маргарет, считаю, что ты вполне достойна этой должности. Ты очень ответственный работник! Таких не сыскать и днем с огнем, как вы говорите. Каков твой ответ?

– Я могу подумать? – я вывалила челюсть на стол. Образно, конечно. Не такая у меня огромная челюсть.

– Приказ о твоем назначении уже подписан. Хотел приятно удивить тебя, но ты грустная. Отчего? Скажи, Маргарет. Мне очень любопытно знать…

– Это все неправильно. – я покачала головой, внезапно ощутив себя очень маленькой и беззащитной. – Вы здесь, и я тоже…

– Все так, как и должно быть. Warum streiten sich mit dem, was offensichtlich ist?⁶

– Нет, не так. И я вас не понимаю, не понимаю этот странный язык, где слишком много согласных букв в одном слове! – вспыльчиво заметила я. Ведь Гирш ошарашил меня, что оставалось делать? Дать отпор! – Как вы это все произносите? Видать, у вас не слишком длинные языки, иначе они запросто бы запутались! – Осознав, что обидела немца, задела, так сказать, за живое, я надавила на жалость. – Вас ждет Алена, а меня Питер. Мой пес…

– Кстати, как он? – Маркус, переварив обидные высказывания, вовсе не хотел сдаваться. – Сегодня он сыт?

– А вы снова напроситесь на чашку кофе? – наивно уставилась в его глаза.

– Пока не планировал. Через час я бы спросил сам. Может, забегая вперед, узнаю заранее, чем его можно задобрить? Питеру по вкусу колбаски или…? – он нахмурился. – В моей стране животных кормят специальной едой, а со стола, как вы говорите, неправильно питаться им.

– Питер добряк! Вам следовало бы прикупить скафандр, потому что он вас всего измажет в слюнях! Поверьте, у него их более, чем достаточно, и вы ничем не сможете откупиться. Я даю ему и корм, и простую еду, для меня это не так принципиально. Наша страна более свободная, в отличие от вашей, погрязшей в порнухе и комплексах!

– Это правда. Мы совсем разные с тобой, Маргарет. – удрученно кивал Маркус. – Так, мы говорили о скафандре? – усмехнулся он. – Ох! Вот высшее проявление симпатии! Тебе нравится, когда тебя целуют?

– Если вы имеете в виду Питера, то нет. Собачьи признаки любви дурно пахнут!

– Так что? – Маркус склонился ко мне и закусил губу. – Мне можно рассчитывать на чашечку кофе? А лучше парочку…

– Вы знаете, сколько детей родилось от невинной, на первый взгляд, фразы пригласить на чашечку кофе? – рассмеялась я в ответ, сверкая глазами.

Маркус внезапно опечалился. Отстранился. Уголки рта поникли. Немец опустил глаза, изучая бокал.

По его виду я поняла, что вопрос, касающийся детей, его огорчил.

– Я опять что-то сморозила не то?

– Нет. – сухо произнес он, – Все в порядке.