Теория двух бутербродов, или Рейс Берлин-Коржаполь

– Попробуй, я думаю, что пойму тебя. – Гирш с нежностью поцеловал мою открытую ладонь.

Я присела, заставив его скинуть с меня руку. Маркус сел рядом и теперь с любопытством ждал, что же я собиралась ему сказать.

– Ты всегда так делаешь, – нерешительно завела я, – Ты делаешь… Как бы сказать…

– Прямо. Что тебе не нравится в сексе со мной?

– Ты не боишься, что я могу забеременеть? – я в мыслях вручила себе премию за столь невинный вопрос на щекотливую тему.

Маркус, выдержав небольшую паузу, окинул меня трепетным взглядом и отвечал,

– Я жду этого.

– Ждешь? – я в изумлении открыла рот. – И как давно?

– Ну, – он задумался, – я никогда не останавливался, разве что, кроме первой нашей с тобой близости!

– Хоть так, – вздохнула я с облегчением.

– Потому что, – продолжал он, – признаться, я был так пьян тогда, что и не помню, предохранялся или нет!

– Почему? Ты не уважаешь меня?

– Я люблю тебя. – шепнул Маркус. – И мне бы очень хотелось, чтобы мы были вместе. Неважно, там или здесь, главное, чтобы ты была рядом. И наш сын.

– Прошел год, а я до сих пор не беременна. Может, я не могу иметь детей вовсе?

– У нас будет сын. – с твердостью в голосе заключил Маркус.

– Я не особо верю во все эти гадания!

– Я знаю, что это правда. – Гирш повалил меня на лавку, передав через поцелуй новый глоток страсти.

Вернулись мы в дом ближе к утру. В то время все домочадцы мирно спали, тихо посапывая. Пожелав Маркусу шепотом «спокойной ночи», я легла на кровать и тут же провалилась в сон. Меня не покидало во сне ощущение, что Маркус рядом, я отчетливо слышала его дыхание над своим ухом. Представляя, что это побочное действие от нашей с ним бурной ночи в бане, я сладко томилась в неге дремоты, не желая расставаться с этим неизведанным ощущением. Прежде мне не доводилось ощущать близость Маркуса в такой стадии. Все те ночи, когда мы засыпали вместе с ним, длились совсем недолго. А поутру, либо я убегала, как в первый раз, либо он, когда остался у меня ночевать.

За стенкой послышался грохот посуды. Я открыла глаза и, лениво потянувшись, не смогла повернуться на спину. Краем глаза заметила спящего позади меня Маркуса. «Значит, это вовсе не сон!» – подумала я, сильнее прижавшись к нему. Маркус, не проснувшись, инстинктивно притянул меня к себе, обнял и сладостно замычал.

Глава 20. А почему бы и нет?

Оставшиеся дни до праздника Крещения прошли без резких выпадов и происшествий. Мне так и не довелось искупаться в проруби, поскольку все село, помня случай спасения Марины, и сами с опаской отнеслись к давно принятой традиции, а Маркус через этот «обряд» уже проходил раньше. Лишь самые смелые ныряли, а мы с Маркусом решили отметить данный праздник, нежась под теплым одеялом в моей постели.

Кровать Маркуса была шире, но обзор оттуда выходил на комнату Марины, что могло повлиять на ее восприятие последующих наших движений, хоть и не имеющих под собой сексуального подтекста, но все же, не для детских глаз вовсе.

– Я поговорил с Николаем. – начал Маркус довольно тихо, чтобы не разбудить спящую Марину. – Председатель согласился одолжить нам свой дом на время отъезда.

– Ты хочешь переехать? – я удивленно подняла глаза на Маркуса. – Предлагаешь жить вместе?

– Конечно. Здесь я не могу дать себе волю. – сладко шепнул он на ухо.

– А как мы будем жить? Что будем есть?

– У него есть кое-какие запасы в кладовой. – ответил он. – Кроме того, он предложил мне свой карабин для охоты. Разумеется, предупредив, что вся ответственность, в случае чего, будет лежать на мне.

– Председатель дает тебе оружие? Он в курсе, что ты немец?

– Более того, – продолжал Маркус, – дом, что написан в паспорте того счастливца, пуст, и мы можем обжить его. Пока ты будешь готовить еду, я буду устраивать наше жилище и приносить добычу.

– И когда мы сможем перебраться туда?

– Хоть завтра. Николай дал мне ключи от двух домов.

– Не думаешь, что Нина может обидеться?

– Почему? Мы ведь должны жить отдельно от всех, зачем нашей семье кто-то еще? – Маркус погладил меня по животу, – Когда родится наш сын, нам не нужны будут лишние заботы.

– Думаешь, что будет сын? А если нет?

– Тогда, пусть будет фройлен Гирш! Неважно, кто, главное, что нас станет больше! – улыбнулся он.

– Пока еще рано говорить об этом, я ведь не беременна. И кто его знает, может, мне нужна какая-то помощь со стороны врачей или еще что-то?

– Мы попытаемся своими силами, а потом, когда выберемся отсюда, будет легче.

– Все-таки мечтаешь уехать?

– Я не знаю. – Гирш отвернулся от меня и посмотрел в потолок. – Тут красиво, очень. Но непригодно для жизни. Я привык к другому.

– Куда селу до Берлина, конечно! – тихо заворчала я. – А если бы у тебя был выбор, поехать домой или остаться со мной, что бы ты выбрал?

– Еще неделю назад я склонялся к первому ответу, а теперь… – он крепко обнял меня за плечи. – Теперь я не представляю себе жизни без моей гремучки!

– Постой, а как Николай смог связаться с председателем?

– Он приезжал на днях. Его теперь до весны не ждать.

– Хорошо, тогда давай жить вместе.

***