Теория Фрейда (сборник)

Наиболее важное свидетельство существования нарциссизма было получено при анализе шизофрении. Страдающие шизофренией характеризовались двумя особенностями: манией величия и отсутствием интереса к внешнему миру – как к людям, так и к предметам. При отсутствии интереса к другим в центре внимания оказывается собственная персона – и развивается мания величия, собственная личность кажется всеведущей и всемогущей.

Такая концепция психоза как состояния чрезвычайной самовлюбленности была одним из оснований идеи нарциссизма. В качестве другого основания рассматривалось нормальное развитие ребенка. Фрейд предполагал, что ребенок в момент рождения существует в состоянии абсолютного нарциссизма, как это было во внутриутробный период. Младенец медленно учится проявлять интерес к другим людям и предметам. Это фундаментальное состояние «либидозного катексиса[33] Эго» сохраняется и связано с объектным катексисом, «подобно тому, как амеба связана со своей псевдоподией» [15; 75][34].

Что было важным в открытии нарциссизма Фрейдом? Фрейд не только объяснил природу психоза, но показал, что тот же самый нарциссизм существует в среднем взрослом, как он существует в ребенке; другими словами, «нормальная личность» в большей или меньшей степени обладает теми же свойствами, которые, оказавшись более выраженными, превращаются в психоз.

В чем же Фрейд сузил свою концепцию? Снова, как и во многих других случаях, тем, что ограничил ее рамками теории либидо. Либидо, принадлежащее Эго, иногда высвобождается, чтобы коснуться других объектов, и возвращается обратно при определенных обстоятельствах, таких как физическая боль или «потеря объекта либидозного катексиса». Нарциссизм в первую очередь – перемена направления в пределах «либидозного хозяйства».

Не будь Фрейд пленником концепции «психического аппарата» как предположительно научной версии человеческой структуры, он смог бы усилить значимость своего открытия во многих направлениях.

Во-первых, он мог бы сильнее подчеркнуть роль нарциссизма в выживании. Хотя с точки зрения этических ценностей предпочтительно максимальное подавление нарциссизма, с точки зрения биологического выживания нарциссизм – нормальный и желательный феномен. Если бы человек не отдавал приоритет собственным целям и потребностям, как мог бы он выжить? Ему могло бы не хватить энергии эгоизма для того, чтобы позаботиться о собственной жизни. Другими словами, биологические интересы выживания расы требуют определенного уровня нарциссизма у ее членов; этико-религиозной целью индивида, напротив, является максимальная – до нулевого уровня – его редукция.

Однако еще более важно то, что Фрейду не удалось определить нарциссизм как противоположность любви. Фрейд не мог этого сделать, потому что, как я показал выше, любовь для него не существовала в ином качестве, чем привязанность мужчины к насыщающей его женщине. Для Фрейда быть любимым (мужчине завоеванной им женщиной) значит обретать силу, а любить активно, любить самому – становиться более слабым.

Этот факт хорошо виден из непонимания Фрейдом «Западно-восточного дивана» Гёте. Фрейд пишет [16; 418]: «Вы найдете это освежающим, надеюсь, когда после столь сухих научных рассуждений я представлю вам поэтическое изображение экономического контраста между нарциссизмом и влюбленностью. Вот цитата из «Западно-восточного дивана» Гёте:

ЗУЛЕЙКА:
Раб, народ и угнетатель
Вечны в беге наших дней.
Счастлив мира обитатель
Только личностью своей.
Жизнь расходуй как сумеешь,
Но иди своей тропой.
Всем пожертвуй, что имеешь,
Только будь самим собой.

ХАТЕМ:

Да, я слышал это мненье,
Но иначе я скажу:
Счастье, радость, утешенье —
Все в Зулейке нахожу.
Чуть она мне улыбнется,
Мне себя дороже нет.
Чуть, нахмурясь, отвернется —
Потерял себя и след.
Хатем кончился б на этом.
К счастью, он сообразил:
Надо срочно стать поэтом
Иль другим, кто все ж ей мил[35].

Изображение Гёте того, кто остается «личностью своей», ошибочно принимается Фрейдом за портрет нарциссической личности, в то время как для Гёте это, конечно, зрелый, целостный и независимый человек. Вторая часть стихотворения, по мнению Фрейда, представляет человека, не являющегося сильной личностью и растворяющегося в той, кого он любит.