Теория Гайи

На экране одно за другим всплывали диалоговые окна и инструкции. Наконец появилось сообщение, что можно передавать информацию.

— Что? Это все? — удивился Тим. — Не нужно набирать номер?

— Сеть замкнутая, но это лучше, чем ничего. Остается только молиться, чтобы кто-нибудь нас услышал.

Эмма наклонилась к микрофону и произнесла:

— Это доктор Эммануэль Де Вонк, мы на острове Фату Хива. Вы меня слышите? Повторяю, мы на острове…

32

Военные…

Петер и Бен долго обсуждали, как теперь быть. То, что за экспериментами стояла армия, все в корне меняло.

Незаконные эксперименты от этого не становились законными, но теперь речь шла об оборонных секретах… Ни Петер, ни Бен не могли даже представить себе, насколько рискуют. Каков размах этих исследований? А что, если они случайно узнали информацию, важную для государственной безопасности?

— Не забывай, что в этом деле замешана Еврокомиссия, — сказал Бен. — Через нее отмывают деньги, идущие на взятки! Согласно записям Эстевенара, каждый раз, когда «GERIC» требовалась поддержка, Ле Молль щедро раздавал взятки из своей кассы!

— Постой! — задумался Петер. — Эстевенар в курсе дел, которые «GERIC» вела с Ле Моллем! Наверняка он доверенное лицо Грэма! Они знакомы еще с тех пор, когда вместе работали в НИЗМИ. Возможно, он тоже военный, и на его помощь рассчитывать тоже не приходится…

— Чего я не понимаю, так это зачем армии использовать финансовую схему, в которой участвуют гражданские лица — например, чиновник из Еврокомиссии? Ведь это ставит под удар всю страну!

— Только если это выплывет наружу, — возразил Петер. — Черную кассу Ле Молля нашли случайно. Вспомни, что говорил Жерлан! Это была настолько сложная схема, что ее было почти невозможно обнаружить.

— Армия никогда не пошла бы на такой риск. Ты хоть на секунду можешь представить себе последствия скандала? Но если ты имеешь в виду секретные службы, я охотно поверю.

— Какие? ГУВБ, ДНТ?[39]

— Известно, что они использовали военных для своих спецопераций, и тогда присутствие здесь Грэма и других военных вполне понятно. А если в операции участвует независимая ячейка, на нее в случае провала можно все списать, не компрометируя ни армию, ни государство.

Петер присвистнул. Его раздирали сомнения, но он был вынужден согласиться с тем, что в словах Бена был здравый смысл.

— И что же делать? Не понимаю… Это выше моего разумения. Если это государственное дело, я бы предпочел не вмешиваться.

— Думаю, уже поздно… — ответил Бен.

— Как бы я хотел знать, что с Эммой все в порядке! Послушай, давай поступим так: раскроем карты Грэму и посмотрим на его реакцию.

Бен долго молчал, потом покачал головой:

— Я не знаю. Идти против ГУВБ я не готов.

— Нужно попробовать, иначе мы будем только топтаться на месте.

Бен теребил серьгу в брови.

— Ну ладно. Похоже, выбора у нас нет. Что ж, давай поговорим с Грэмом, — сдался он наконец.

Они поужинали вместе со всеми в столовой, поджидая Жерлана, но тот не пришел. Команда Грэма была подавлена известием о самоубийстве Сколетти. Петер подумал: возможно, их раздражение, резкие жесты и разговоры сквозь зубы объясняются тем, что они напуганы. Может быть, они тоже не уверены, что их коллега покончил с собой? Никто из них и близко теперь не подойдет к Петеру и Бену. Что им известно о их работодателе? Какие догадки появились у них за долгие месяцы, проведенные здесь? Разумеется, среди них есть разумные люди, которых мучают сомнения и которые готовы все рассказать, чтобы очистить свою совесть. Сколетти не был единственным, кому этого хотелось. Но его смерть надолго заставит их замолчать.

Когда люди Грэма один за другим покинули столовую, Петер и Бен поднялись на «мостик». Грэм был там, но собирался уходить вместе с Матиасом.

— Куда вы собрались? — спросил Петер.

Грэм мрачно посмотрел на него:

— Спать. Это что, преступление? Или на это я тоже должен спрашивать разрешения?

— Я думаю, вам будет интересно то, что мы собираемся вам рассказать, господин Грэм. Прошу прощения, полковник Грэм.

Грэм застыл на месте. Его глаза метали молнии.

— Что это значит? — вмешался Жерлан. — Грэм — военный? С чего вы взяли?

Петер пригласил полковника вернуться в зал, в котором кое-где приглушенно светились настольные лампы и мониторы.

— Грэм — полковник, а четыре его «техника» — солдаты французской армии.

Жерлан оторопел. Он стоял как громом пораженный.

— Работы, которые тут ведутся, — это, скорее всего, нелегальная деятельность спецслужб, — добавил Бен.

Грэм поморщился и вяло зааплодировал:

— Браво, браво! Ну а теперь вы извинитесь за то, что опорочили национальную безопасность? Или ваш спектакль еще не окончен?

Петер обратился к нему:

— Сыграем честно. Вы расскажете нам все, а мы подумаем, что делать.

— Вы что, шутите?! — возмутился Жерлан. — Хочу напомнить, что этот человек и его сообщники использовали Европейскую комиссию для хищения денежных средств! Безусловно, я за то, чтобы мы друг от друга ничего не скрывали, но я не могу ничего обещать. Я обязан отчитываться о своих действиях, и вы, кстати, тоже, господа!

Грэм с раздражением указал на Жерлана.