Теория газового света

Кристина шагнула, но мир внезапно потерял привычные ориентиры, и оступившись она неловко осела на асфальт. Шершавая крошка кольнула нежные ладони.

– Что с тобой? – руки незнакомца, внезапно оказавшегося рядом, сжали ее за плечи, встряхивая в попытке привести в чувства. – Никогда не…

Слова смешались в белый шум. Голова неумолимо кружилась, мир шел бешеной пляской. Девушка зажмурилась, пытаясь унять круговорот. Волна непонимания и страха подкатывала к горлу одним большим жгучим комком.

– Кристина!…

Из темноты вынырнула знакомая фигура. Голос. Неуверенный, звонкий, почти не изломанный возрастом, все такой же наивный и добрый, как тогда, в пятом классе.

Артем появился из-за угла, из черной дыры подворотни, куда еще пять минут назад зашла она сама. Решил убедиться, что она действительно пошла домой?

Или же заранее знал, что представление с подъездом на самом деле – обман?..

– Что случи…

Что-то резко, пронзительно быстро, молниеносно, резануло воздух. Кристина не смогла разглядеть. Словно тени за спиной незнакомца вдруг встали дыбом, повинуясь необъяснимому яростному порыву, и, сложившись в два рваных, изогнутых полотна, наотмашь полоснули по застывшей в полушаге фигуре Леонтьева. Он не успел отреагировать. Только вздрогнул, выставив вперед руку, и согнулся под ударом пополам, начав медленно оседать на асфальт.

– Нет! – острый вскрик ножом вспорол окружающую ночную темноту, отразился от нее, пронзительной вспышкой возвращаясь назад. – Это мой друг… Вы не понимаете… Не трогайте!..

В этот момент реальность замерла, расслоилась на отдельные рваные кадры. В голове стучала лишь одна мысль: «Не может. Невозможно. Не реально!..»

Сквозь заволакивающую глаза пелену с неожиданной резкостью прорезалась склонившаяся над ней фигура.

Бледный, растрепанный, со взлохмаченными волосами, незнакомец был похож на призрак, явившийся к ней сквозь облако невообразимо яркого, ослепительного сияния. Свет плясал по его лицу, расцвечивая кожу причудливой смесью оттенков, отражался в неподвижных темных глазах, тонкой линии сосредоточенных поджатых губ, терялся отсветами в волосах.

– Никогда не видел ничего подобного раньше.

Кристина почувствовала, что ее подхватили с земли. В свете желтого равнодушного фонаря качнулось перед глазами небо, будто проеденное телевизионной рябью. Но ясное, лишенное дымной завесы городских облаков. Небо из фиолетово-спокойного ночного мира тайн.

А затем оно потонуло в неожиданно нахлынувшей темноте…

* * *

Это был странный сон. Очень… вещественный.

Она стояла перед зеркалом в своей комнате. Отливающие медью вьющиеся волосы приятно контрастировали с оливкового цвета брючным костюмом. Новые босоножки были прелестны. И крошечная двустворчатая сумочка.

Мягкий овал лица, кожа с россыпью напоенных солнцем веснушек. Глаза цвета янтарного чая.

Кристина хорошо помнила тот момент: как наряжаясь на вечеринку перед зеркальной дверцей шкафа пыталась отогнать грызущую неугомонным червячком тревогу.

Ощущение преследовало девушку уже несколько дней. Иногда отступало, растворяясь в повседневных заботах и мимолетных мыслях, но возвращалось вновь.

…Неожиданно вынырнувшая из-за плеча черная птица пронеслась в воздухе, оставляя за собой чернильно-темный след. Вздрогнув, Кристина обернулась… Таким безукоризненно правильным выглядело в зеркале отражение комнаты. Никого…

«Все хорошо, – сказал она себе тогда. – Просто показалось…»

Но сейчас это «хорошо» исчезло без следа, уступив место другой реальности – жгучей и отвратительной…

…Свет, и Тьма, и кровь, и крики –

Все тут вместе вразнобой.

В этом мире каждый дикий.

Если дикий – значит, свой!..

Перемежаемый приступами истерически надрывного смеха, голос вибрировал, отражаясь в тесных переплетениях стен. Звенел, осколками рассыпался под низким потолком, чтобы возродиться в новом жутком вопле.

Свет, и Тьма, и кровь, и крики –

Были вместе вразнобой.

В этом мире лучший – дикий.

Если дикий, то живой!…

Вокруг Кристины долгое время стояла густая, непробиваемая тишина. В комнате было темно, из углов сквозила морозящая сырость. Не подвала, но помещения, удаленного от солнечного света. Какая-то заброшенная стройка. С потолка упругими канатами спускались оборванные кабели, под ногами хрустело от бетонной крошки, в дальнем углу грязно-желтыми комками валялись гнезда стекловаты.

Девушка осторожно подняла голову с подтянутых к подбородку коленей и отрешенно уставилась в пустоту, там, где одну из стен пересекал каскад массивных перекрытий: единственный выход и узкое, вытянутое по горизонтали, зарешеченное окошко.

Она не понимала, сколько прошло времени с того момента, как оказалась здесь.

Кристина очнулась несколько томительно долгих часов назад, на жесткой койке, стоявшей тут же, в углу. Поржавевший остов кровати, без матраса, с натянутой скрипящей сеткой.