Теория государства

Разумеется, это не отменяет и более объективного фактора. К V в. Социально-политическое, культурно-политическое развитие Афинского государства достигло уровня, на котором было востребовано определенное расширение доступа к политике – ради более полного раскрытия потенциала гражданского коллектива и стабилизации политической ситуации.

Но окажись элита более консолидированной и более ответственной, наверняка получилось бы выработать некий оптимальный подход, то есть скорректировать имущественный ценз (а не отказываться от него), пересмотреть баланс между экклесией, буле, гелиеей и ареопагом (а не «оскоплять» последний) и т. д. А так «демократы», отвоевывая позиции у соперников («консерваторов») и закрепляя за собой отвоеванное, до крайнего предела увеличили формальную власть «народа»[252]. Отцы Афинской демократии, включая знаменитого стратега Перикла[253], были не идейными демократами и романтическими «народолюбцами»[254], а умелыми и смелыми манипуляторами, готовыми идти до конца[255]. Но, похоже, они старались лишний раз не думать, чем все это в конце концов может кончиться для государства и для них самих.[256]

Вопрос контроля над демократизированной «народной» стихией с самого начала стоял крайне остро. Она, конечно, поддавалась воле лидеров. Но последние постоянно соперничали и враждовали. И апеллируя к «народу», борясь друг с другом его именем, они подчас взаимоуничтожали себя. Более того, по мере вырождения старой знати (из-за близкородственных браков и т. п.) стали выделяться лидеры полузнатного происхождения (Клеон и пр.), еще более безответственные, чем «демократические аристократы». В результате государство не раз проваливалось в охлократию (от греч. Оχλος – толпа), становилось заложником безумной толпы (причем во время войны!), которая, по словам Плутарха, «того, кто ей потакает, влечет к гибели вместе с собой, а того, кто не хочет ей угождать, обрекает на гибель еще раньше».[257]

В истории демократических Афин V—IV вв. До н. э. Не найти ни одного сколь-либо выдающегося политика или полководца, которого бы в конце концов не осудили на изгнание, не вынудили бежать или не лишили жизни (не убили или не казнили).[258]

Возможно, не скатись Афины к демократии, иначе бы закончилась Пелопонесская война. И гегемония в Элладе была бы установлена именно афинянами, а не македонянами[259]…

Да, в Афинах был именно демократический политический режим, классическая демократия. Это не значит, что там властвовало все народонаселение и его представители. Это означает то, что там были созданы институциональные и практические условия для того, чтобы каждый желающий гражданин мог реально, пусть недолго, побыть властвующим, мог поучаствовать в осуществлении власти, даже высшей власти. И все, кто желали, как правило, действительно участвовали. Как могли и как умели.

Опыт Афин показывает, что «жребийно-представительная» республика и античная демократия власти возможны и допустимы при совпадении целого ряда условий:

1) ограниченная территория;

2) ограниченная численность народонаселения и, конечно, собственно граждан;

3) относительно развитая культура, в том числе политическая, способствующая формированию гражданской солидарности;[260]

4) относительно незначительное социальное неравенство (дополнительно смягчавшееся регулярными раздачами и т. п.);

5) наличие у граждан достаточного времени для участия в политическом процессе и государственном управлении благодаря рабовладению, частному и государственному, а также введению платы за исполнение государственных должностей, участие в экклесии).[261]

При увеличении территории государства, численности народонаселения, дифференциации социальной структуры и т. д. Становятся невозможными как регулярное прямое «народное» правление и широкое «народное представительство», в частности жребийное, так и организация фактического доступа к осуществлению власти для всех желающих. Не говоря уже о том, что в тех же Афинах демократия была отнюдь не всегда. Классическая демократия уже много веков реализуема лишь при организации самоуправления на уровне устойчивых общин, коммун и пр. (определенные фрагментарные «рецидивы», правда, имели место в средневековых республиках Италии, Руси, Швейцарии и пр.).