Теория и методология зарубежного литературоведения: учебное пособие

На почве данных размышлений Ингарден делает вывод о том, что среди множества разных типов конкретизации произведения существует такой, который более всех других соответствует его «оригинальной сущности». При этом все другие конкретизации оказываются более или менее отклоняющимися от «единственной сущности оригинала». Задача литературной критики и заключается, по Ингардену, в обнаружении этой оригинальной сущности произведения. Такая установка позволяет Ингардену поставить проблему адекватности интерпретации и предложить методологию, в рамках которой можно было бы отделить прочтения, соответственные оригинальной сущности произведения от несоответственных ей.

Выработанная Ингарденом методология получила название структурной феноменологии. Она представляет собой стратегию послойного, поуровнего анализа произведения. В соответствии с ней произведение рассматривается как многоуровневая структура, как «полифоническая гармония» некоего множества структурных элементов. Структурная многослойность произведения есть способ существования его «оригинальной сущности», и, следовательно, анализ структуры произведения есть единственный способ выявления этой сущности.

Структурную основу произведения, по Ингардену, как минимум образуют четыре слоя (уровня):

1. фонетический (уровень звучаний);

2. семантический (уровень значений);

3. предметный (уровень содержания);

4. наглядных образов (уровень явленности объектов).

Впрочем, в анализе конкретных литературных текстов Ингарден многократно увеличивал количество возможных слоев (в отдельных случаях – до 12).

По методологическому замыслу Ингардена, исследователь ищет оригинальную сущность произведения на каждом из выделенных уровней. При условии, что результаты анализа каждого уровня совпадают, возможно, по мысли философа, настаивать на том, что выявлен тот вариант прочтения, который и соответствует оригинальной сущности произведения, его «заданной автором интенциональности».

Таким образом, концепция Ингардена доказывает познаваемость художественного произведения, вновь открывая возможность для аналитического исследования литературы – возможность, отмененную Хайдеггером и Гадамером, в критических системах которых критическая деятельность характеризовалась как принципиально субъективная, а произведение – как принципиально непознаваемое.

§ 3. Произведение как феномен читательского сознания: американская рецептивная критика, школа критиков Буффало

Рассмотрим теперь те феноменологические школы, в рамках которых, наоборот, был актуализирован тезис Гуссерля о том, что предметы внешнего мира объективным смыслом не обладают, существуют только как объекты сознания воспринимающего субъекта и обретают свою семантику исключительно в его деятельности. Если речь идет об эстетическом предмете – литературном произведении, оно признается несуществующим вне процесса его чтения и рассматривается как становящееся только в акте восприятия. Во-первых, обратим внимание на американскую рецептивную критику (школу реакции читателя). Лидер школы – Стенли Фиш, автор знаменитых работ «Читатель в „Потерянном рае“» (1967), «Самопоглощаемые артефакты: восприятие литературы XVII века» (1972), «Литература в читателе: аффективная стилистика» (1970).

Теоретическое понимание произведения выстраивается у С. Фиша в полемике с англо-американской новой критикой, а именно с тезисом последней о том, что произведение представляет собой автономый, самостоятельный, замкнутый в себе эстетический объект, никак не связанный с ситуацией восприятия. Фиш, наоборот, рассматривает художественное произведение как «процесс, создающийся в акте восприятия посредством чтения» [Цурганова 2004, 348]. До акта чтения произведение не обладает никаким стабильным смыслом, смысл его конституируется только в субъективной деятельности читателя: по выражению Фиша, смысл – это не то, что «заключается в произведении», а то, что «случается в акте чтения», и, следовательно, литература – это «не то, что написано писателями, а то, что прочитано читателями».

По Фишу, в процессе чтения литературного произведения читатель переживает определенные впечатления, «аффекты», которые вызывает у него художественный язык. Параллельно аффективному переживанию текста читатель предпринимает его семантизацию: в зависимости от собственного языкового, эстетического и жизненного опыта он приписывает то или иное значение словам и образам произведения. Следовательно, смысл произведения образуется только в процессе его временного восприятия конкретным читателем и существует в бесконечной совокупности реакций разных читателей на текст.