Теория и методология зарубежного литературоведения: учебное пособие

Литературоведческий мультикультурализм оформился на почве отказа от идеи литературного канона. Согласно этой идее литературные произведения и национальные литературы делятся на соответственные устоявшимся, якобы универсальным представлениям об эстетических ценностях и нормах (это так называемая большая литература, мейнстрим), и несоответствующие им (так называемая малая литература, или задворки).

Критический мультикультурализм, отказываясь от идеи существования канона, культивирует повышенный интерес к литературным явлениям, которые в концепции канона рассматривались как маргинальные. Среди таких «других», «репрессированных» явлений литературоведческий мультикультурализм обращается к произведениям литературы массовой, женской, этнической, постколониальной, так называемой транснациональной литературы, литературы мигрантов, литературы секс-меньшинств.

Методологию мультикультурализма отличает установка на деконструкцию тех стереотипных представлений, которые сложились в рамках идеи канона и соответственно которым эти «другие» литературы трактуются как «низшие» или угрожающие доминирующим культурным ценностям.

Одним из теоретиков постколониальных исследований является Эдвард Сайд, выдвинувший идею «светской» критики. В соответствии с замыслом Сайда методологию такой критики должна составлять «предельно деиерархизированное, междисциплинарное изучение» всех аспектов «всемирной» культуры и литературы. «Метод Сайда, – пишет современный исследователь, – ведет к вере в примирение Запада и Незапада, основанного на взаимном уважении и признании» [Тлостанова 2004, 365].

Литература

Блум X. Страх влияния. Карта перечитывания. Екатеринбург, 1998.

П. де Ман. Слепота и прозрение: Статьи о риторике современной критики. СПб., 2002.

П. де Ман. Аллегории чтения: фигуральный язык Руссо, Ницше, Рильке и Пруста. Екатеринбург, 1999.

П. де Ман. Сопротивление теории // Современная литературная теория. М., 2004.

Шоуолтер Э. Наша критика // Современная литературная теория. М., 2004.

Митчел Дж. Святое семейство (из книги «Феминизм и психоанализ») // Там же.

Палья К. Личины сексуальности. Т. 1. Екатеринбург, 2006.

Иригарей Л. Этика полового различия. М., 2005.

Сайд Э. Мысли об изгнании // Иностранная литература. 2003. № 1.

Жеребкина И. Феминистский литературный критицизм // Жеребкина И. «Прочти мое желание…»: постструктурализм, психоанализ, феминизм. М., 2000.

Тлостанова М. Проблематика мультикультурализма и литература США в XX в. М., 2000.

Тлостанова М. Эра Агасфера, или Как сделать читателей менее счастливыми // Иностранная литература. 2003. № 1.

Тема 10. В полемике с постструктурализмом

Полемика с постструктурализмом оказалась продуктивной для развития западного литературоведения не в меньшей степени, нежели непосредственная ориентация на него: она также стимулировала интенсивное оформление новых подходов к литературным явлениям. В полемике с постструктурализмом западный критицизм последних десятилетий XX в. восстановил теоретический статус практически всех аспектов бытия литературы, дискредитированных в постструктуралистской теории. При этом происходит не просто возвращение отвергнутой в постструктурализме критической традиции (герменевтической, феноменологической, поэтологической, социологической), но обогащение ее тем рефлексивным опытом, который сложился в процессе осмысления постструктуралистских концепций.

§ 1. Возвращение герменевтической традиции: «новая герменевтика»

Школа неогерменевтики оформилась в американской критике в 70-е годы XX в. на почве резкого неприятия деконструктивистской идеи о том, что текст не обладает устойчивым смыслом. «Новой герменевтикой» школа назвала себя потому, что, с одной стороны, она реабилитирует подход к произведению, культивировавшийся в «старой» до Хайдеггеровской герменевтике, а с другой – она сопровождает возрождение этого подхода рефлексией относительно постструктуралистской герменевтической теории.

Опора школы на «старую» герменевтику выразила себя в понимании произведения как результата авторской деятельности, как знакового выражения творческой воли и замысла автора. Поэтому произведение в рамках «новой герменевтики» рассматривается носителем твердого и определенного смысла, «вложенного» в него автором.