Теория языка: учебное пособие

Существует, однако, и прямо противоположное мнение. Например, русская писательница Н. Берберова рассуждает так: «За последние 20–30 лет в западной литературе, вернее – на верхах её, нет больше «французских», «английских» или «американских» романов. То, что выходит в свет лучшего, становится интернациональным. Оно не только тотчас же переводится на другие языки, оно часто издаётся сразу на двух языках, и – больше того – оно нередко пишется не на том языке, на котором оно как будто должно было писаться. В конце концов становится бесспорным, что в мире существует по меньшей мере пять языков, на которых можно в наше время высказать то, что хочешь, и быть услышанным. И на каком из них это будет сделано – не столь уж существенно» [Берберова 1990: 546–547]. Правда, десятью страницами ниже Н. Берберова с горечью пишет о «безвоздушном пространстве» (отсутствии страны, языка, традиций).

Писать на чужом языке можно, но можно ли создать на нём великое произведение – вопрос остаётся открытым. Убедительного примера пока еще нет. Думается, что великое художественное произведение – это энциклопедия духовной жизни этноса, народа, общества, рассредоточенной в каждом отдельном слове и в каждой идиоме. Авторитетные комментаторы «Евгения Онегина» (В.В. Набоков, Ю.М. Лотман) убедительно об этом свидетельствуют.

7.6. Лингвокультуроведение как комплекс наук о связи языка и культуры

Тезис известного российского лингвиста Г.О. Винокура о том, что «всякий языковед, изучающий язык <…> непременно становится исследователем той культуры, к продуктам которой принадлежит избранный им язык» [Винокур 1995: 211], – подтверждается историей лингвистической мысли, начиная со времени, когда языковедение стало самостоятельной областью научных знаний.

Об активном и конструктивном свойстве языка и его способности воздействовать на формирование народной культуры, психологии и творчества определенно говорили И. Гердер (1744–1803) и В. фон Гумбольдт (1767–1831). Исследования В. Гумбольдта, собранные в томе «Язык и философия культуры» (М.: Прогресс, 1985), свидетельствуют о том, что великий мыслитель и языковед заложил лингвистический фундамент для объединения наук о культуре. Гумбольдт стремился выработать метод, с помощью которого можно было бы подойти к изначальному единству языка и мышления, а также феноменов культуры.

Разработка проблемы «Язык и культура» в первые десятилетия XIX в. связана с именами братьев Гримм, создателей мифологической школы, получившей развитие в России в 60—70-х годах XIX в. в трудах Ф.И. Буслаева, А.Н. Афанасьева и А.А. Потебни. Важность культурологического подхода во многих областях языкознания и прежде всего в лексикологии и этимологии продемонстрировала австрийская школа, известная под именем «Слова и вещи».

А.А. Потебня (1835–1891) сформулировал доминантную для своего научного творчества идею о языковой деятельности человека как о творческом познании мира и об изначальной «художественности» этого процесса: «Слово только потому есть орган мысли и непременное условие всего позднейшего развития понимания мира и себя, что первоначально есть символ, идеал и имеет все свойства художественного произведения» [Потебня 1990]. Слово, по Потебне, «соответствует искусству, причем не только по своим стихиям, но и по способу их соединения» [Потебня 1990: 26–27]. Как в слове различаемы три элемента (звучание, значение и внутренняя форма), так и во всяком поэтическом произведении им соответствуют три такие же элемента [Потебня 1989: 228].

Пожалуй, никто из известных лингвистов так много и плодотворно не занимался проблемой «Язык и культура», как знаменитый американский лингвист и культуролог начала XX в. Э. Сепир (1884–1939). Наиболее ценные лингвокультурологические идеи ученого изложены в его «Избранных трудах по языкознанию и культурологии» (М._г 1993).

Э. Бенвенист (1902–1976) сформулировал антропоцентрический принцип в языке: язык создан по мерке человека, и этот масштаб запечатлен в самой организации языка, в соответствии с ним язык и должен изучаться. Одна из частей главной книги французского лингвиста «Общая лингвистика» озаглавлена «Человек в языке», а завершается она разделом «Лексика и культура», в котором поставлена и скрупулезно исследуется проблема культуроведческого подхода к слову. «Мы только начинаем понимать, какой интерес представляло бы полное описание истоков <…> словаря современной культуры» [Бенвенист 1974: 386].

Немало плодотворных мыслей о связи языка и культуры высказано академиком Н.И. Толстым (1923–1997). По его мнению, дальнейшее развитие исторических фразеологических исследований может быть плодотворно лишь при условии серьезного внимания к языку как вербальному коду культуры и к языку как творцу культур [Толстой 1995: 24].