Теория игр. Искусство стратегического мышления в бизнесе и жизни

Сложная задача в плане применения концепции равновесия Нэша возникает в связи с наличием множества решений. Работа лауреата Нобелевской премии 2005 года Роберта Аумана показывает, что эта задача становится еще более сложной, если игра повторяется достаточно часто. К счастью, существуют инструменты, которые позволяют выбрать одно равновесие Нэша, отдавая ему предпочтение перед другими. Райнхард Зелтен продемонстрировал, что концепцию равновесия Нэша можно усовершенствовать и в какой-то степени решить проблему множественности равновесий, выдвинув идею о небольшой вероятности того, что игрок совершит ошибку, делая свой ход. Это вынуждает игроков позаботиться о том, чтобы их стратегия была оптимальной даже в случае, если игра примет неожиданный поворот, что заставляет вспомнить принцип «смотреть вперед и рассуждать в обратном порядке», но применительно к играм с параллельными ходами.

В случае, если участники игры не обладают полной информацией, важно и даже обязательно точно установить, кто что знает. Мне может быть известно, что вы отдаете предпочтение определенному исходу игры или что вы мне лжете, но если вы не знаете, что мне об этом известно, это меняет ход игры{113}. Роберт Ауман ввел в теорию игр такую важную концепцию, как общее знание. Когда два игрока имеют в своем распоряжении какую-то общую информацию, они не просто оба знают о чем-то: каждому из них известно, что другой тоже знает об этом, знает, что другому игроку известно, что он об этом знает, и так до бесконечности.

Однако отсутствие общего знания – более распространенная ситуация. У одного или двух участников игры нет важной информации, которая есть у других. Более информированный игрок может утаить или исказить имеющиеся у него сведения, а в некоторых случаях ему выгоднее рассказать правду скептически настроенному сопернику. Менее информированный игрок стремится в большинстве случаев узнать правду. В итоге истинная игра между этими двумя игроками сводится к манипулированию информацией. Каждый из аспектов: сокрытие, раскрытие и интерпретация информации – требует применения особой стратегии.

За последние тридцать лет различные концепции и теории манипулирования информацией произвели настоящий переворот в экономике и теории игр, а также оказали огромное влияние на другие социальные науки и на эволюционную биологию. Мы уже говорили о вкладе лауреата Нобелевской премии 2005 года Томаса Шеллинга, который разработал такие концепции, как обязательства и стратегические ходы. Еще три Нобелевские премии по экономике были присуждены основоположникам этих теорий и их применения; по всей вероятности, в ближайшем будущем появятся и другие нобелевские лауреаты в этой области. Самая первая Нобелевская премия присуждена в 1996 году Джеймсу Миррлису и Уильяму Викри, которые разработали теорию построения игры таким образом, чтобы обеспечить правдивое раскрытие конфиденциальной информации, имеющейся в распоряжении другого игрока. Журнал Economist кратко определил вклад Джеймса Миррлиса и Уильяма Викри как ответ на вопрос «Как вести себя с тем, кто знает больше вас?»[107]. Миррлис сделал это, создав систему взимания подоходного налога в условиях, когда правительство не знает, какой доход могут получить граждане страны, а Викри разработал стратегию продаж посредством аукциона.

В 2001 году Нобелевскую премию получили трое ученых: Джордж Акерлоф, который на примере рынка подержанных автомобилей продемонстрировал, как любой рынок может постичь крах, если один из его участников имеет в своем распоряжении конфиденциальную информацию; Майкл Спенс, разработавший стратегии рыночных сигналов и скрининга, которые позволяют решить проблему асимметричности информации, и Джозеф Стиглиц, который создал методы применения этих теорий на рынке страхования, кредитования, труда, а также на многих других рынках, сделав при этом ряд поразительных выводов об ограниченности рынков.