Теория квантовых состояний

Вступление

История эта, несмотря на некоторую болезненную схожесть с реальною, должна рассматриваться читателем исключительно, как выдуманная. Любая другая ее интерпретация – совпадение мест, имен или событий; сильнейшее желание ее, истории, материализации; либо, что совсем уж из ряда вон, твердая уверенность, что иначе и быть не может, – не имеет под собой никакой другой основы, кроме чрезвычайно развитой фантазии читателя, в свете чего и полагается разбирать все аргументированные выкладки и доказательства на тему.

Хотелось бы отметить, что рукопись эта пылилась нечитанной с десяток лет, а потому, во избежание совсем уж фантазмагорических гипотез и, чего доброго, упреков, нелишним здесь будет привести контекст времени, в котором описываемые события происходили – первые годы двадцать первого века. Время непростое, тяжелое, однако же, не лишенное некоторых уникальных своих черт и даже романтики.

Ну и в завершении упомяну, что научные изыскания, приведенные в данном произведении, претендуют лишь на то, чтобы быть рассмотренными в контексте сюжета, а никак не подвергнуться суровой критике уважаемых и талантливых ученых, которые, по разумению и чаяниям автора, а также банальнейшей теории вероятности, должны будут составить часть читающей аудитории.

Глава 1. Знакомство

Итак, рассмотрим нагловатого вида типа, в меру упитанного, быть может чуточку даже сверх меры. Вот, он сидит напротив вас в столовой, смотрит как бы на вас, а как бы и вовсе мимо, однако, это его «невнимание» сильно вас задевает, нервирует, прямо-таки до бешенства доводит, но вы не подаете виду, вы ведь культурный человек, глядите совсем в другую сторону, хотя нервничаете порядочно, доведены уже, что греха таить, до белого каления, и хочется уже подойти и плеснуть в наглую харю кислый столовский чаек, размазать по физиономии недоваренную, но успевшую пригореть кашу, и сказать все, что при этом говорят.

Вот так, глупо, или может быть не глупо, а всего лишь буднично, началась эта история, повлекшая за собой цепь спорных, необъяснимых событий. Часть этих событий, впрочем, трудно трактовать как взаимосвязанные, однако же рассматривать их как случайные есть просто насмешка над теорией вероятности, которая даст вам мизернейший результат, попытайтесь вы подсчитать возможность их, событий, появления, в одно время в одном месте.

Был обычный сентябрьский денек, ничем он не был примечателен, разве что погода была против обыкновения хороша. В университете в тот день студентов было немного – что там делать в начале учебного года – в общем, отличный выдался денек.

Я возьму на себя смелость не уточнять некоторых совсем уж частных деталей относительно местоположения, где произошли описываемые события. Причина здесь проста и откровенно корыстна. Не хотелось бы мне бросать длинную и неоднозначную тень на стены любимого моего университета, подавая эти «из ряда вон» обстоятельства, под гарниром из честных географических подробностей. Потому я не конкретизирую «где», остановившись лишь на «что».

Биографию свою, однако, я в обязательном порядке приведу со всей сознательностью автора, но сделаю это чуть позже. Для вступительной части истории, достаточно будет того, что я, Борис Петрович Чебышев, старший преподаватель кафедры «Автоматизации и Информатики» нашего ВУЗа, коротал обеденный перерыв, в скверной, противопоказанной по всем статьям гигиены, если есть такие статьи, студенческой столовой, пытаясь протянуть время. Выходило пресквернейше, потому что обед в тот день в столовой, он же и завтрак, был даже дряннее обычного. Впереди, после перерыва, у меня были еще две лекции, в желудке с самого утра пусто, а тут еще совершенно наглый тип – очевидно от меня ему что-то было нужно. Может, родитель какой-нибудь за дитя свое ходатайствует, думал я, ковыряя алюминиевой ложкой в противной желтой каше. И задолженников с прошлой сессии, таких чтобы ходили, упрашивали, что-то не припоминается.

Тип, тем временем, заискивающе улыбнулся и, буквально, переметнул свою пятую точку на свободный стул моего столика, вызвав противнейший визг металлических ножек по половому кафелю. Я отметил, что пиджачок и брючки на нем потрепанные, видавшие лучшие времена – вряд ли ходатайствующий родитель.

– Позволите? – довольно бесцеремонно осведомился он надломленным голосом неопределенной тональности.

Я поднял на него строгий взгляд. Позволю ли я? Что, спрашивается? Пересесть? Так он уже это сделал. Или обратиться? Это, между прочим, он сделал тоже своим противным: «Позволите?»

– Прошу простить, милостивый государь, – продолжил он вдруг тонким, как-то даже неприличествующим ему голосом, – что оторвал вас от трапезы, однако дело мое требует вашего скорейшего внимания, а то и вмешательства!