Теория литературы

Стараясь защитить «формальную школу» от «легковесной», «обывательской», как говорит Жирмунский, критики, он выдвигает здесь концепцию «самоценностей научного знания» (независимо от важности проблематики), имея в виду конкретно «работы по метрике». Он утверждает, что «самоценность научной истины» вообще есть продукт «системы отвлеченного знания». С другой стороны, причину критики идей «формалистов» он видит в «легковесности», «недостаточной обдуманности» выступлений самих «формалистов», активизирующихся «на диспутах и митингах», в изданиях для «среднего читателя». Поэтому статья, например, «молодого филолога», впервые установившего источники одной из повестей Гоголя, остается непонятой. Жирмунский считает изучение проблем поэтики полезным в воспитательных целях. Признавая правомерность существования «формального метода», он называет работы Якобсона, Шкловского, Эйхенбаума уже не методом, а «мировоззрением», «плодотворным» направлением научной деятельности. С точки зрения Жирмунского, новый метод следует уже называть не «формальным», а «формалистическим». Вместе с тем он стремится установить «границы применения» «формального метода», сосредоточившись вокруг четырех проблем: «1) Искусство как прием; 2) Историческая поэтика и история литературы; 3) Тематика и композиция; 4) Словесное искусство и литература». Жирмунский признает правомерность рассмотрения произведения в системе приемов как единстве элементов целого. Система приемов для характеристики произведения столь же правомерна, по Жирмунскому, как и любая другая – религиозная, социальная, моральная. Но для Жирмунского неприемлема абсолютизация «приема» в качестве единственного «героя» литературной науки, как это было у Якобсона в его работе «Новейшая русская поэзия. Набросок первый…» (1921). Литературный прием, по мысли Жирмунского, может быть применен как в тенденциозном («риторическом»), так и в чистом искусстве.

Неприемлемой считает Жирмунский идею механической замены старых литературных форм новыми, а прием «остранения», предложенный Шкловским в качестве «организующего» для формального метода, считает «вторичным», необходимым для «отставших в своих требованиях к искусству читателей». Жирмунский утверждает, что вкусы различны, и поэтому «заторможенность» будет «трудовой формой» для одних и адекватной для других. Жирмунский делает вывод, что концепция «остранения» «обозначает неумение построить необычный эстетический объект». Он полагает, что формула Канта: «Прекрасно то, что независимо от смысла» есть «выражение» «формалистического учения» об искусстве. Рассматривая специфику искусств с этих позиций, Жирмунский различает два принципа композиции, соответствующих двум видам искусства: для пространственных («симультанных», по Жирмунскому) искусств, т. е. для живописи, архитектуры, скульптуры, – «принцип симметрии»; для временных («сукцессивных»), т. е. для музыки, поэзии, – принцип ритма; для смешанных (танцы и театр) – принципы симметрии и ритма. В предметно-тематических искусствах (живопись, скульптура, театр, поэзия), по мнению Жирмунского, «законы художественной композиции не могут всецело главенствовать». Что касается поэзии, то, по словам ученого, «словесный материал не подчиняется формальному композиционному закону», потому что слово не служит всецело искусству, а является еще средством общения. Поэтому для поэзии важен смысл, а в связи с этим существенное значение имеет выбор темы. В то же время для Жирмунского каждое слово, каждый мотив может служить темой. Он полагает, что в отдельных случаях возможно предпочтение композиции проблемам тематики как «сознательное» задание «формального метода». Однако, согласно формалистическим принципам изучения литературы, «область поэтики», помимо метрики и сюжетосложения, обязательно включает «и поэтические темы», так называемое «содержание». И хотя Жирмунский употребляет по отношению к термину «содержание» сочетание «так называемое», перед читателем «Предисловия» – концепция целостного анализа литературного произведения. Отмечая достижения «формальной школы» в Европе и в России в работах Дибелиуса, Шкловского, Эйхенбаума, Жирмунский в то же время критикует стремление решать вопросы композиции «за счет вопросов тематики». Неприемлемо для Жирмунского и утверждение Шкловского: «Литературное произведение есть чистая форма».

Жирмунский различает функции слова в лирическом стихе и в прозе. Если в лирическом стихотворении слово подчинено «эстетическому заданию» по смыслу и технике и является элементом словесного искусства, то в прозе слово эстетически нейтрально и выполняет лишь тематические, смысловые, коммуникативные функции. Здесь Жирмунский противоречит себе: он готов признать «эстетически нейтральной» и тематику, т. е. содержание.