Теория магии

— Видел, — я подмигнул Насте и пошел вперед, опираясь на ее руку. — Там в будущем.

— Как-то все равно не вериться, — прошептала девушка и покраснев спросила, — А мы там с тобой, ну ….

Она окончательно смутилась и отвела глаза, уткнув их в землю.

— То, что было тогда не обязательно должно повториться. — я неопределенно хмыкнул. — По крайней мере я очень хочу изменить многое из того что произойдет.

— Что именно изменить? — Настя за вопросами пыталась спрятать свои чувства и отгородиться от неприятных поступков от человека, которого она влюбилась со всей пылкостью юности.

— Я уже начал. — пожал плечами и открыл входную дверь. — Сегодня тебя пьяную и накачанную наркотой не будет пользовать Руслановская шайка. Для начала это отличный результат.

Девушка наконец беззвучно разрыдалась после моих слов дав волю бушующим чувствам.

— Ну будет. — я осторожно приобнял всхлипывающую девушку. — Ничего ведь не произошло. Теперь все будет хорошо.

Настя уткнулась мне в плечо, пошатнув меня.

— Чего это она? — из-за угла вынырнул Антон.

Настя отшатнулась и вытерла украдкой покрасневшие глаза.

— Ничего, — зло буркнула она, — Жрать идем или голодными сегодня будем?

— Идем, — растеряно отстранился от пролетевшей вихрем сестры парень.

— Что с ней, Володя?

— Душевные терзания. — я пошел вслед девчонке, желудок уже отчаянно намекал на обед. — Просто наконец увидела гнилую подноготную Руслана и расстроилась. Она то себе уже нафантазировала принца на белом коне в своих розовых мечтах

— А-а-а, — глубокомысленно со мной согласился парень, — Но это, наверное, даже к лучшему. Мне этот ушлепок всегда не нравился.

— Главное с Настей теперь все хорошо. И пошли уже жрать, Антоха. У меня желудок начал играть военный марш.

Когда мы пришли Настя уже сервировала нам всем стол, и мы уселись большой и дружной компанией, к которой присоединилось несколько наших приятелей.

— Ну и что вы думаете по поводу интерната Муромцева? — Димасик как всегда говорил с набитым ртом вместо со словами, едва не выплевывая полупроглоченную пищу.

— Очередной интернат для олимпиадников и ботанов, — фыркнула темноволосая Света, сидевшая рядом с Антоном и ненароком прижавшаяся на секунду плотнее к боку гиганта.

Настя кинула на меня задумчивый взгляд. Ей наверняка на память пришло как активно я заставлял их согласиться на предварительные тесты.

— Да и вообще, — продолжила Света, — втирал нам какую-то дичь. Я вообще не поняла о чем это. Вообщем не для нас.

— Не скажи, — я проглотил ложку с картофельным пюре и ответил из-за взглядов, бросаемых на меня Антоном. — нам предложили попробовать изменить свою жизнь. Так почему бы не реализовать выпавший шанс. Очень просто жалеть если что-то не получается. Но гораздо неприятнее, если ты даже не решился реализовать выпавшую тебе возможность.

— Да зачем нужна эта куча геморроя, — Света и не подумала сдаваться. — Сейчас нужна куча новых учителей, врачей и иже с ними. После 22 года началось восстановление Украины и нужны буквально все. Дают комнату в общаге и учись. А потом еще и льготную беспроцентную ипотеку по спискам необходимых профессий. И так все хорошо у нас будет.

— Я вообще не понимаю почему Россия так сложно поступила на Украине, — Димасик не мог утерпеть и вставил свои пять копеек в тему, которая с момента окончания была на слуху у половины планеты. — Надо было просто организовать честные выборы и изменили бы ситуацию. И не было бы войны с кучей жертв.

Я не выдержал и заржал в голос. Вот откуда у вроде не глупых людей берутся настолько тупые мысли?

— Владимир? — Димасик нахмурился.

Я махнул рукой, но все приятели требовательно на меня уставились, требуя объяснений.

— Запомните одну простую вещь, — я серьезно обвел всех взглядом приковывая к себе внимание, — В мире нет демократии, коммунизма или еще каких-нибудь подобных глупостей. Всегда на нашей с вами планете действовало только одно право — право Силы. Если ты можешь что-то сделать, то берешь и делаешь. Все.

— Ну а как же гуманизм там, международные договоры. — Настя первая вставила реплику, вертевшуюся у всех на языке.

— Это все красивая обертка, в которую заворачивают не приглядную действительность для человечества. — я потянулся к стакану с компотом и сделал долгий глоток. — Сила в чем бы она не была выражена, это единственное что всегда правило нашим обществом. А возможно и всей Вселенной.

— Но есть же законы, мораль …. — Неуверенно сказал Дима, оглядываясь на товарищей в поисках поддержки.

— Они есть ровно до тех пор, пока выгодны самому сильному, способному заставить других их исполнять. — Я поморщился, зря решил рассказывать подростком о реальной стороне жизни. Просто бесполезно. Эти простые истины я вынес с верхушки пирамиды на которой когда-то буду сидеть. — И если самому главному понадобиться поменять законы, то это будет сделано по щелчку пальцев.

— Но, а голосование на выборах? — как показалась Антону тот меня с легкостью подловил.