Теория механизмов и души (СИ)

   Когда я вернулась, Верда при посильной поддержке Муха пытался встать, а Тринда копался в объёмистой сумке и недовольно ворчал на излишне деятельных пациентов. Ворчал, впрочем, себе под нос: то ли осознавал бесполезность спора, то ли понимал, что ничего с Первым арром не случится. Забрав у меня стакан с водой, доктор накапал в него из двух каких-то пузырьков и начал собирать богатства обратно, а я с водой подошла к страальцу, с любопытством его разглядывая.

   Верда Аото оказался очень высоким человеком -- выше меня на голову -- и крупным. Широкие плечи, сильные руки, большие ладони, длинные ноги. Мух со своими протезами выглядел значительно массивней, но и свел внушал определённое уважение сложением и внешним видом. Явно физически очень крепкий человек -- от природы ли, или благодаря регулярным тренировкам. Да и репутация любимца женщин возникла явно не на пустом месте; он даже в нынешнем измождённом виде привлекал внимание определённого рода. И вот так сразу понять, чем именно, не получалось. Вроде и лицо не назовёшь особенно красивым -- да, не лишено приятности, но достаточно обыкновенное, -- но что-то в нём определённо было. То ли волевой подбородок и пристальный, пробирающий взгляд, то ли аура непоколебимой уверенности в себе и решительности, чего-то очень... мужского. А ещё у него были очень странные глаза: холодного, очень светлого голубого цвета, что в сочетании с ярко-бирюзовыми ресницами и бровями выглядело немного жутковато. Но не отталкивало, а вызывало эдакое опасливое любопытство и желание рассмотреть внимательней.

   -- Выпей мелкими глотками, должно облегчить боль в горле, -- через плечо бросил Тринда. Мух разжал руку -- Первый арр оказался способен стоять без посторонней поддержки. Стоит сказать спасибо работникам госпиталя, не ленившимся заставлять это тело двигаться...

   Мужчина забрал у меня стакан, отвечая таким же изучающим, как у меня, взглядом.

   -- Верда, скажите, вы что-нибудь помните из своей жизни? -- всё-таки не выдержал мастер Олем.

   -- Несколько часов, когда я находился в механическом теле, -- лаконично отозвался тот шёпотом (кажется, решил не нагружать и без того повреждённые связки) и, морщась, принялся пить. Опустошив стакан, протянул его мне, я развернулась, чтобы отойти и поставить посуду на стол, а потом...

   Верда Аото действительно оказался очень сильным человеком, я ощутила это на собственной шкуре, когда мужчина вдруг рывком придвинул меня к себе, одной рукой обхватив поперёк туловища, а второй -- бесцеремонно сжав грудь. Нос его в следующее мгновение уткнулся куда-то мне в затылок, я услышала шумный вдох -- и очнулась.

   Почти одновременно Первый арр получил тем же самым затылком по тому же самому носу и каблуком по своду стопы. Учитывая, что мужчина был бос, второй удар тоже наверняка получился чрезвычайно болезненным.

   Буйный пациент выпустил меня из охапки, схватился ладонью за лицо, плюхнулся обратно на диван -- и расхохотался.

   -- По-моему, кто-то не только памяти лишился, но и умом тронулся! -- севшим от возмущения голосом прошипела я. Нет, мне интересно, а на какую он реакцию вообще рассчитывал?!

   Присутствующие, кажется, ожидали от свежевоскресшего мужчины чего угодно, кроме этого, так что никто даже высказаться вот так сходу не сумел: все замерли, ошарашенно разглядывая нас обоих.

   -- Извини, -- прохрипел Верда сквозь смех, -- я не сумел удержаться.

   Прокашлявшись, я обрела голос и смогла высказаться более развёрнуто, а потом -- даже цензурно:

   -- Удержаться от чего?! Его только что из могилы вытащили, он ни... чего не помнит о себе, у него врагов как грязи, любой из которых может его прибить без каких либо проблем для себя. Но более важных дел, чем лапать баб, конечно, в такой ситуации нет и быть не может!

   -- Извини, -- повторил он и тряхнул головой, после чего начал аккуратно ощупывать нос. -- Не в этом дело. Просто... ощущения. Осязание, запахи. Я помню, что они должны быть, но не знаю, почему так в этом уверен. В механическом теле их не было, а теперь... оказывается, есть. Это... сложно объяснить.

   -- И, конечно, здесь нечего пощупать и понюхать, кроме меня! -- возмущённо проворчала я, немного успокаиваясь.

   -- Тебя приятнее, -- честно ответил он. -- Я об этом ещё у тебя в мастерской думал, когда ты переодевалась.

   -- Тьфу! -- резюмировала я, потому что других слов и выражений не осталось. -- Тринда, ты хорошо подумал, вам правда нужен такой правитель?!

   -- Кхм, -- глубокомысленно кашлянул тот и осторожно забрал у меня стакан, который я даже умудрилась не уронить. -- Предлагаю успокоиться, сесть и всё обсудить.

   -- Пф-ф! -- с шумом раздражённо выдохнула я как клапан парового котла, стравливающий давление. Ругаться и негодовать я могла ещё долго, но решила всё-таки войти в положение страдальца и тему закрыть. После всех злоключений, выпавших на его долю, желание почувствовать себя живым можно понять. Непонятно, почему именно за мой счёт, но... похоже, блудливость -- это неотъемлемая часть его натуры, которую даже угроза смерти не способна исправить.