Теория мироздания, или Добро пожаловать в бесконечность

– Есть две причины, – сказал колдун, переворачивая ощипанного цаплёнка, – первое, после огненного опустошения надо выспаться, иначе потом неделю в глазах будет двоиться, а второе тебе всё равно за мной не успеть и я решил притормозить.

– Не успеть?! – Линда подняла брови. – Я не высыпаюсь, мы почти ничего не жрём, а ты говоришь не успеть, интересно, что ты делал, когда меня не было?

– Иногда я бегал по несколько километров, – равнодушно признался он, снимая цаплёнка с огня. Линда думала, что её уже ничем не удивить, но оказалось, что ещё остались чудеса, от которых иногда мурашки по коже ползли, человек провёл в дороге большую часть жизни, а иногда он ещё и бегает, причём достаточно долго, как такое возможно?

– Ладно, давай поедим и пойдём дальше, – сказала она, садясь рядом. Цаплёнок оказался очень даже ничего, хотя он был без соли, но это мелочи, Валфэйр соли с собой не носил, для него еда имела чисто физический смысл, чтобы не умереть. Ей иногда даже казалось, что он просто отключает вкусовые рецепторы. – Вода кончилась, – сказала она, проверяя бурдюки.

– Найдём ещё. – Он поднялся, всмотрелся в горизонт, потом вдруг упал почти на колено, и схватился за грудь. Линда дёрнулась, но сообразила, что сделать она ничего не сможет. В последнее время приступы с камнем стали чаще и продолжительнее, колдун, конечно, старался показывать, что с ним всё хорошо, но Линда понимала, что его возможности не безграничны и когда-нибудь он просто свалится и не встанет.

– Может помочь… – неуверенно начала она.

– Ты мне доверяешь? – Серьёзно спросил он, тяжело поднимаясь.

– Нуу… – Линда замялась. – Ты много раз меня спасал, так что да, я могу тебе доверять, а ты точно знаешь, что произойдёт?

– Тот, кто раздавит камень ужасный дар на себя примет, – повторил он то, что давным-давно услышал от ведьмы.

– Давай попробуем, – он смерил её взглядом. – Я просто вижу, что тебе становится хуже. – Он медленно помотал головой.

– Ты сама сказала, – он снял мантию, потом стащил рубашку. Раньше она никогда не видела его без этой джедайской рубашки, он оказался худым и жилистым, а всё тело усеивали шрамы, некоторые порезы в длину достигали ладони. Шею колдуна обвивала металлическая цепочка, а на груди висел камень, отвратительно мерцающий зелёным цветом, концы цепочки не заходили внутрь камня, а просто слегка касались его, и казалось, его можно было просто взять и снять, но не всё было так просто.

– Ты должна раздавить камень, – Линда хотела сказать «Как я тебе раздавлю камень, он же, в конце концов, прочнее моей руки», но потом вспомнила, что это же магия, сейчас не надо понимать как это, надо просто поверить, и наконец, освободить мага от заклятья. Она взяла камень и сначала попыталась его сдёрнуть вместе с цепочкой, но он словно прилип. – Если бы всё было так просто, – вздохнул колдун, а потом добавил: – Скорее всего, она попытается вытащить из меня всё, что есть, напоследок, так что не медли. – Линда взяла камень, вспомнила о том, как он дал ей по носу, улыбнулась и сжала кулак, что было силы. Неровности камня впились в её руку, словно маленькие клешни, разрывающие плоть, но она стиснула зубы и сдавила сильнее, камень начал кричать, вернее даже пищать отвратительным, режущим уши голоском, а потом замерцал, заискрился настолько ярко, что было видно даже сквозь руку. Вокруг них поднялась маленькая буря, песок летал по воздуху с огромной скоростью, как тысяча микроскопических ядер.

– Сильней. Иди до конца. – Сквозь этот свист и крик, она ещё смогла услышать его слова, а потом совсем перестала что-либо слышать и чувствовать, кроме боли в руке. Камень начал словно сжиматься сам, а боль все не отступала, она захотела разжать руку, но мышцы словно заблокировало, и рука продолжила сдавливать ужасный артефакт. Она закричала и не услышала собственного крика, а лишь последний крик ведьмы, вырвавшийся из камня.

Всё стихло, буря улеглась, маг пошатнулся, шагнул, она прекрасно его видела, да и слышать тоже скоро сможет нормально, когда отойдёт от этого безумия. Но вдруг на неё нахлынула ярость, слепая, всепоглощающая, может Валфэйр и смог бы ответить ей, но он был истощён, сделал слабый магический блок, который она прорвала кулаком, потом схватила его за шею, и начала душить. Теперь она вовсе не была похожа на себя, глаза горели алыми огоньками, кожа почернела, а из пор у нее шёл чёрный дым. Одежда же ее превратилась в субстанцию этого же цвета, летающую за ней.

– Лин, хватит, остановись! – прошептал он еле двигающимися губами, но она не остановилась, а только чуть-чуть ослабила хватку, чтобы сдавить с новой силой, маг это понимал и его мозг, как маленький торопливый рабочий, искал решение и вдруг вспомнил, он, словно видел прошлое, тот момент, когда его мама пела лечебную песнь, что тогда произошло с ним.

О душе она поёт, и поклон нам шлёт тяжёлый

Этот голос прозвучал, как голос искусителя, словно у неё в голове. Одной строчки оказалось достаточно, чтобы она отпустила. Навалился кашель, чёрный дым постепенно отступил