Теория невероятности

Брыня осмотрел ворота, петли, на которых они держались, и долго щупал теплый металл руками. Крепёжные стержни были изогнуты вместе с петлями и требовали замены. Ворота накренились и пугали своим весом и углом наклона проходивших рядом граждан. При виде дворовых ворот всех посещали одни и те же нехорошие мысли. Дворовые старушки, проходя мимо, крестились и заученно повторяли одну и ту же фразу: «Господи, пронеси!» Так ворота получили своё железное наименование.

– Надо вызывать подъёмный кран и снимать ворота. А после, рихтовать в положенном для реставрации месте, – сказали великоразумные зеваки.

Алексею стало обидно, что они были правы. Он выглядел со своим ломиком и кувалдой неубедительно, и очень напоминал Дон Кихота с сабелькой у ветряных мельниц.

Брыня поддел ломиком петли ворот – они не поддались, и даже не скрипнули. Он зашёл с другой стороны и подцепил створку ворот, а второй рукой, с молотом, ударил по петле-держателю. Ворота отозвались мрачным гулом, но не сдвинулись ни на миллиметр.

Алексей откинул лом в сторону и взялся двумя руками за молот. Дети отошли подальше в сторону. Взрослые зажмурили глаза. Гул от ударов пошёл по всей вселенной. Брыня всё более и более увеличивая замах, крушил петли ворот. Ворота издавали недовольный звук, но уступать храброму молотобойцу не торопились. Он размахался, чисто кузнец в кузне.

После очередного удара, что-то скрипнуло – это лопнула петелька, и створка ворот, почувствовав свободу, не преминула вырваться на волю.

– Берегись! – раздался истерический призыв, но увлекшегося работой Брыню он осенил слишком поздно.

Падая под непреодолимой силой тяжести, и понимая, что произошло нечто непредсказуемое, Алексей успел выкрикнуть:

– Не дайте нимбу упасть! – совершенно неуместную фразу, перед тем, как быть придавленным тяжёлой металлической створкой.

Скорая помощь, тёща и жена Люся одновременно встретились в одной точке – у распластавшегося тела человека, мужа, зятя. Его уже освободили от настырных объятий ворот, и он лежал, подавая скромные признаки жизни.

– Засужу всех пожизненно!.. – завизжала было тёща, но тут врачи принялись за дело, да и дочь зажала ей рот ладонью.

Когда машина скорой помощи увозила Алексея, Изабелла Викторовна подскакивала к собравшимся соседям и настырно спрашивала, заглядывая в глаза:

– Вы видели, с ним был нимб? Не закатился ли он куда-либо, во время события? Народ пошёл такой воровистый – так и норовит присвоить чужое.

В ответ в уши ей неслась жуткая тишина. Солнце смеялось…

* * *

Президентская свадьба прошла красочно, ярко, единой вспышкой. Выступали артисты, юмористы, певцы и акробаты. Подвыпившим гостям казалось, что и они так могут… и тут же старались доказать это.

Мишуры было много. После дворники жаловались на её количество. Но кто их слышал? Говоря о бракосочетании, народ повторял известные слова: «Пришёл, увидел, победил. Лихой мужчина, наш президент».

Сообщения в газетах пестрели заголовками одобрения и подхалимства: «Наш Курил раскурил трубку мира и взаимопонимания с сильными мира сего» и тому подобной ереси.

Свадебное турне обещалось, но не предвиделось. Николай сулил супруге путешествие, но пока не видел возможности из-за отсутствия таковой. Его мысли занимали могущественные Ротшильды и его предполагаемое сосуществование с ними. Короны, старинные конские экипажи, золотые купала, почести мутили рассудок.

Оттрубили фанфары, отрокотала музыка, разъехались званые гости. Пережил Николай первую брачную ночь, а следом вторую и третью.

Когда наступил день и улеглись страсти, президент нежно склонил голову и ласковым голосом попросил суженную:

– Расскажи мне о своей семье, дорогая. Мне интересно знать каждую мелочь, связывающую и роднящую вас, все семейные узы, какими бы дальними они не были…

Супруге стало приятно на сердце, от того, что мужа интересует её семья, и она разлилась в щедрой улыбке.

– Наше семейство Потшильдов происходит с берегов реки Луары. Там жили мои родители, и дедушка с бабушкой, и их родители… В основном все родственники у нас служили и служат по почтовой или экономической части. Мы, Потшильды, любим бережливость, экономию, послушание… Это в крови у нас.

– Почему Потшильды? Ротшильды! – удивлённо настоятельно поправил Николай.

– Почему Ротшильды? – Потшильды, – уверенно настояла супруга. – Я же, дорогой, дала тебе свои визитки и там чётко написано: madam Pothschild Victoria. Не Rothschild, а Pothschild, – повторила Виктория, разрезая сердце Николая пополам. Латинская буква «Р», читается, как ваша «П» – ты видно и спутал. Правда, забавно, дорогой? Впрочем, какое это имеет значение…

Николай стоял побледневший, челюсти ему свела судорога.