Теория невероятности

Директору казалось, что вся затхлость, вся болотность и убожество мира были собраны в этой женщине.

И директор говорил себе: «Ну ладно, недолго уже всему этому…» Хотя чему «всему этому», ему не удавалось сформулировать однозначно.

Тут все одно за одно цеплялось.

Городок захолустный, медленный, а стройка довольно большая, быстрая. А директору передали совершенно точно, что Минога сказала про директора, будто вся его работа в том, что он, директор, хочет сделать городу вставную челюсть, стало быть, считает его инвалидом.

Директор даже не сразу понял. А когда понял — задохся.

— Что?.. — спросил директор, ужаснувшись этому дикому образу. — Так и сказала?

— Ага. А город, говорит, не инвалид, и директор ничего еще не знает, у него, говорит, молоко не обсохло, так она сказала, и не ему судить.

Директору было тридцать два года, и молоко у него обсохло.

— Ладно, — говорит он. — Новое всегда борется со старым, тьма со светом. Предложим ей квартиру подальше, а ее частный дом, конечно, на снос.

Однако это разумное предложение споткнулось о старые бумаги.

Оказалось, что дом, хотя и действительно был частным владением, однако был бесплатно выстроен по постановлению давнего горсовета, председателем коего тогда был Фонин, ныне благополучно руководящий придорожным кафе-модерн.

Директор первый раз слышал, чтобы кому-либо частный дом выстроили бесплатно, и потому не поверил, что так может быть. Справедливо предположив давние махинации сильно пьющего Фокина, он хотел было озадачить этим делом заводского юриста, но этого вовсе не потребовалось, так как ему как раз сообщили, что произошло убийство некоего Золотова, и Миногу забрали по подозрению, и приезжает инспектор.

— Ну вот все и выяснилось, — сказал директор и успокоился было.

А как только успокоился, ему тут же сообщили, что приезжий инспектор не только Миногу отпустил, но и сам ведет себя странно, и костер на берегу исправно горит каждую ночь.

— Надо с этим кончать, — сказал директор и созвонился с Сергеем Ивановичем.

— Мы сами хотели прийти, — сказал Сергей Иванович. — И Фонина прихвачу.

— Если ее оправдают, я добьюсь, чтобы ее выселили из города, — сказал директор, заканчивая разговор.

Но оказалось, что разговор еще и не начинался.

— Вот вы строите завод электронного оборудования, — сказал Фонин. — А какими приборами человека определить?

— К чему вы клоните? — спросил директор.

— А я не клоню… Я впрямую… Вот человек делает чего-нибудь поперек всех, всех злит… А глядишь — на круг выходит — от этого человека польза… Бывает?

— Бывает… Если человек новатор.

— Так ведь это он потом новатор, — сказал Сергей Иванович. — Когда докажет… А пока не доказал, как узнать, новатор он или озорник?

— У него ж язык есть?.. Он же объяснить может, за чем он, как вы выражаетесь, поперек идет?

— Язык-то у нее есть, — сказал Фонин. — Это точно… Еще и характер будь здоров.

— Вы о ком? — спросил директор.

— Да вот все о соседке вашей, о Копыловой…

— Ну нет… Эту женщину мы обсуждать не будем.

— Факт… Чего ее обсуждать… Она сама себя обсудила… У этой женщины характер такой, что ее язык невесть что болтает… А пуще всего про себя…

— А почему мы должны ей не верить?

— Мало что она болтает… А у нас свои-то головы на плечах есть или нет! Баба город спасла — враг она этому городу или нет? Должны мы это взять в зачет или как?

— Копылова город спасла? — спросил директор.

— Ага.

— Это в каком же смысле?

— А в таком смысле, что люди в нем живы, потому что Копылова костер зажгла.

— Костер? — воскликнул директор.

— Ежели б эта Минога костер не зажгла, я б не в начальники вышел, а в покойники, — сказал Сергей Иванович.

— Какой костер, я вас спрашиваю?!

— А чего это вы? Кричите, понимаешь…

— А потому что каждую ночь костер кто-то зажигает. Пожарники ругаются.

— На берегу?

— На берегу… Значит, это она?.. Прелестно. — Директор взял трубку и открыл рот, чтобы приказать.

— Погоди… — сказал Фонин. — Погоди.

— В милицию надо звонить, — сказал директор.

— Погоди… Если это она зажгла, мы что-то опять не то делаем…

Директор с недоумением положил трубку. И дальше директору рассказали про костер.

— Герр Зибель город заминировал… Во-от… А всех жителей на берег согнал в концлагерь… Уходя, город взорвать хотел, а жителей под нашу бомбежку поставить.

— Каким образом?

— А таким образом, что собирался возле концлагеря костер разжечь… Вот бы наша авиация и отбомбилась… на людей-то.

— Так… — сказал директор.

— Объявил: вы, дескать, швайны, сигналы своим самолетам подавали, костер жгли… теперь сами от своих подыхайте… Ну, мы в отряде об этом его плане не знали… Мы знали только, что город заминирован, и, чтоб не дать городу погибнуть, налет готовили на склад этот, где у них пульт был… во-от… А кто-то взял да и раньше Зибеля костер разжег возле этого склада… Наша авиация прилетела и стала фугаски кидать. Полгорода на минах подняло… Мы так смекнули — предательство… Миногу схватили…

— Она?