Теория опасений

– Сон мнимая реальность, создаваемая подсознанием на основе жизненного опыта. Так сказать, сублимация увиденного и услышанного.

– Почувствованного и придуманного, – он прервал мое определение сна.

– Нет, все совсем не так. Наша вселенная состоит из множества вариантов развития событий. Наши поступки влияют на то, какой вариант будет реализован. То, что ты называешь реальностью, это ломанная и перекрученная линия, ветвящаяся среди возможных вариантов. Линия реальности всегда стремится к форме спирали, чтобы породить гармонию в мире. А сны, это всего лишь нереализованные, уже или еще, варианты развития, которое просматривает наше подсознание. Варианты развития не менее реальны, чем реализованная действительность, они сама суть мира, его структура, его поддерживающее основание. А артефакты, как ты их называешь, это материализованные желания. Притом заметь, желания нереализованные. Они, как скрепляющие узлы, удерживают структуру мира от разрушения. А ты безжалостно вырываешь их. Ты рушишь мир. Именно поэтому я должен был тебе помешать.

– Но почему нужно было делать это таким образом? Почему нельзя было просто объяснить?

– Считаешь, что послушал бы меня? Ведь ты и сейчас уверен, что все мое объяснение это бред сивой кобылы.

– Ну, после твоего эффектного появления в моей квартире, думаю, что ты знаешь об этом больше меня.

– Вот именно – после! Все мы сильны задним умом. И ты не поверил бы мне, будь ты сейчас не в такой ситуации. Представь, как бы ты отреагировал на предложение бросить свое столь прибыльное занятие?

– Ну да, – я представил, скорее всего, я бы послал подальше того, кто бы это мне предложил, – Я бы не поверил.

– Скажи мне, как давно у тебя эти способности? – он сменил тему, напомнив мне, что в первую очередь здесь ему интересен я, – Ты помнишь свое первое осознанное сновидение?

– Нет, не помню, – я на самом деле не помню, как я заметил в себе такой талант, – Мне кажется, я умел это делать всегда.

– Любопытно, – за этим «любопытно» скрывалось что-то не доброе, во всяком случае, мне не понравился внезапно ставший серьезным взгляд собеседника.

– А мне вот другое любопытно, ты так красиво расписал про важность целости структуры мира, а сам тем временем предал артефакт конкуренту моего заказчика.

– Я никому ничего не передавал, – он как-то скучающе пожал плечами, – Я уничтожил корону. Дематериализовал желания, теперь они снова скрепляют мир.

– Но…

– Я просто пустил слух, у меня есть такие возможности.

Да уж, возможностей у него завались. И слухи пускать и в чужие сны проникать.

– А артефакты, что я доставал ранее?

– Их тоже. Какой-то раньше, какой-то позже, но все четыре артефакта выдернутые тобой из структуры я уже дематериализовал. Можешь не переживать за целостность мира, я слежу за этим.

– Четыре?! Да я их сотнями доставал!

– Ты что-то путаешь. Я чувствую каждое изменение в структуре. Их было всего четыре, и я был рядом с самого первого раза.

– Ты считаешь, что я смог заработать на квартиру и машину всего за четыре артефакта? Тем более, что за последний мне уже не получить ни копейки.

Мой собеседник обернулся вокруг, словно пытаясь оценить стоимость квартиры.

– Я помню, как доставал артефакты и получал за это деньги. Я зарабатываю этим уже не первый год!

– Ты это действительно помнишь? – он снова внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь просветить насквозь, – А вот это очень любопытно. Пожалуй, нужно кое-что проверить.

Он сделал попытку встать с кресла, но я остановил его жестом руки.

– Постой, мне кажется, мы еще не все выяснили.

– Из нашего разговора я уже не могу вынести чего-то большего, но если у тебя еще есть вопросы, задавай.

– Как ты проникаешь в чужие сны?

– Опять двадцать пять! – его лицо скривилось, словно от кислого вкуса лимонной дольки, – Ты забыл, о чем я говорил? Забыл, что такое сны? Никуда я не проникаю, потому, что сны не чьи-то в принципе. Я просто синхронизирую себя с объектом и попадаю в тот же вариант нереализованных событий.

– Синхронизируешь с объектом?

– Я мог бы тебе рассказать о тонких настройках и техниках, но проще сказать так – я это могу.

– Хорошо, я понял. У меня есть еще один вопрос: ты поможешь мне выпутаться из ситуации, в которую ты меня поместил?

– Ну, конечно нет, – совсем в неподходящий момент на его лице расплылась улыбка, – Зачем мне помогать тебе?

– Но меня могут убить!

– Что значит жизнь одного человека против судьбы всего мира? Одна жизнь, против миллиардов. Мне кажется, выбор очевиден.

– Я не буду больше доставать артефакты!

– Возможно, но я не могу тебе верить. Поэтому, ты должен постараться выпутаться из этого положения самостоятельно. Мне будет даже интересно понаблюдать, как ты это сделаешь. Ты ведь мне любопытен, если помнишь.

– А если у меня не получится?

– Тогда, увы, – он скривил притворную грустную гримасу и развел руками, как бы объясняя, что уже ничего не поделаешь, – Если такое случится, значит, я выдал слишком много авансов твоим умениям.