Теория описавшегося мальчика

Важный человек в ложе вдруг перестал ощущать себя важным. Он поднялся во весь рост, головой под потолок, чем перепугал охрану, вытянул руки вперед и почувствовал себя водопадом. Не то чтобы он летел между струй падающей воды, совсем иное! Он являлся составляющей водопада и падал… Бездна. Он контролировал каждую молекулу своей водной сущности. Мыслей не существовало, лишь чувственность одна. Градус этой чувственности был столь велик, а диапазон бесконечен, что никакой мысли не подвластно было оценить сие явление.

Важный человек с вытянутыми руками стоял в такой позе минут десять. Внизу зашептались о том, что с ним что-то произошло — но что? Охрана потянулась за оружием. Просуществуй в такой позе охраняемый объект еще минуту, они начали бы стрелять без колебаний.

Внезапно дробь прекратилась, и его отклинило. Он ничего не забыл. Он опустил руки, а потом вновь их поднял и захлопал в ладоши, как восторженный ребенок. Охрана расслабилась и спрятала оружие.

— Спасибо! — важный человек с трудом сдерживал слезы. — Большое спасибо!

В зале, как и на площади, зашептали:

— Что с ним произошло? Мы тоже хотим! Мы желаем! Радости хотим!..

Иван Диогенович вдруг почувствовал невероятную усталость. Его руки тряслись под тяжестью тела-ксилофона. Мышцы губила молочная кислота. Но самое главное происходило в душе, которую выворачивало наизнанку, как будто она спешила сообщить хозяину, что скоро конец. Иван не боялся наплывов истерик, он давно научился не верить истошным советам души, зная, что лишь химия сейчас пытается им управлять, мимикрируя под душу.

Иван Диогенович внял просьбам народа и дал ему то, чего тот хотел. Дал как победитель!

Сначала вся человеческая масса слилась воедино, как разноцветный перемешанный пластилин, а потом вдруг почувствовала себя Южно-Алтайским хребтом, дремлющим миллиард лет вместе с Алахинским ледником.

— Это цивилизация, — рассказал человек-ксилофон. — Ей миллиарды лет. Она и в далеком космосе существовала от рождества Вселенной. Она не дышит и не ест. Ей все равно, что вокруг нее. И она не мыслит, но ЗНАЕТ о себе.

Состояние покоя, которого достигли зрители, было настолько глубоким, что взорвись рядом ядерная бомба, и она бы не смогла поколебать его…

Все средства оповещения, все военные локаторы мира, а также спутники различных назначений разом зафиксировали некий не поддающийся описанию объект. В этом объекте все было нереально. Его масса, объемы и структура.

Специалисты NASA с коэффициентом умственного развития за 180, специалисты российского Роскосмоса с такими же IQ и космические агентства всех развитых стран мира не могли объяснить происходящее. Явление было настолько поразительным и невозможным даже гипотетически, что сообщество гениальных мозгов не могло его интерпретировать в течение часа. Астрофизик Роскосмоса Ливашвили, впершись глазами в телеметрию, развел руками и произнес первым, взяв на себя риск прослыть идиотом:

— То, что я вижу, похоже на растущую невероятными темпами планету, почти касающуюся своей осью нашей планеты. Лишь несколько километров между поверхностями! Я вижу зарождающиеся хребты, моря и океаны.

— Нонсенс! — прокомментировал руководитель Русского космического агентства.

— Нонсенс, — подтвердили из Генштаба.

— Нонсенс! — сказали специалисты из NASA.

— Но другого объяснения нет! — согласились с Ливашвили японцы. — Мы видим то же самое!

Все агентства, а также генштабы «Большой восьмерки» закольцевались с президентами и премьер-министрами главных государств в видеоконференцию.

Все пришли к единому мнению, что это не внутренний, не земной акт агрессии. Конечно, военные возражали. Их профессия — усматривать во всем агрессию.

— Она вновь увеличилась в размерах на десять… нет, уже на двенадцать процентов массы и объема, — констатировал Ливашвили. — Еще немного — и ее будет видно со всех точек земного шара!

Руководители сверхдержав хранили молчание. А что здесь скажешь!

Несмотря на происходящее рядом явление галактического масштаба, в лесу, проходящем по краю поля, по-прежнему, не шелохнувшись, прикрепились к стволам деревьев тысячи дятлов.

Южно-Алтайский хребет вновь стал филармоническим залом. Все до единого зрители испытали катарсис и без всякого стыда утирали с лица обильные слезы. Они не могли знать, что за стенами филармонии происходило событие, равное которому жители Земли еще не встречали, и их личный катарсис — ничто по сравнению с реальностью.

Народ валом повалил с площади от еще недавно магического экрана. Весь город стоял, задрав головы к небу, и с открытыми ртами глядел, как растет нечто великое над их головами, застлав собою небосвод.

Полковник Крутоверхов, как и все, уставился ввысь и вдруг поймал себя на мысли, что верно об этом явлении пытался намекнуть человек-ксилофон, когда говорил, что до его звезд на погонах дела никому не будет. Да ему и самому нет дела! Видит ли это его семья?

— Что было до Большого взрыва? — спросил председатель Российского еврейского конгресса. Спросил с расстановкой, выделяя каждое слово.