Теория относительности

Наташа поднялась, опуская глаза, успев вскользь бросить взгляд на низ живота, пытаясь увидеть то, что трогал недавно Тор, – Что происходит?

– Время относительно, Наташа!

– Время… Относительно? Слушай, если это…

– Да, да! То, что я смоделировал, даст нам время восстановить ловушки. Никто сюда не дотянется!

– Тор… - Наташа переступала с ноги на ногу, опустив глаза. – Мне надо… Я сейчас, быстро, ладно! Я приду, надо же…

– Беги, беги! Времени уже хватит…

Следующие несколько часов ушли на скрупулёзное перепрограммирование вскрытых электронных блоков и установку новых головоломок, придуманных на такой вот, маловероятный, но всё равно ими просчитанный случай.

– Ой, как я устала! – Наташа подошла сзади и обхватила Тора руками, – Как я спать хочу…

– Ната! Времени нет! – Попытался отшутиться Тор, запуская очередную линию обороны.

– Это там – нет! Относительно нас. А у нас с тобой, относительно этих стен – есть! Тор, ты что хочешь делать сейчас?

Наташа разжала руки, вглядываясь в изменяющуюся конфигурацию устройства временной модуляции, как прозвал его сам Тор.

– В походное всё верну! Запущу время!

– Тор! – Чуть не вскричала Наташа, – Подожди!

Она лихорадочно схватила ручку, бумагу и стала, не совсем тщательно, быстрыми каракулями писать формулы. По сути это было повторение того, что лежало в тумбочке, в старой «хрущёвке». Только с небольшими дополнениями, которые стали видны лишь теперь, отсюда. Оказывается, при работе временного модулятора происходят и побочные явления…

– Это что значит?

– Ты не понял?

Несколько секунд Тор и Наташа сидели рядом, тесно обнявшись.

– Нужен эксперимент, - глухо бросил Тор, – Может мы ошибаемся!

– Смоделировать это, конечно, можно…

– Мы уже смоделировали!

– Тор! И ты тоже? Я-то, понятно, уровень Бетта – Гамма, где-то тридцать шестой…

– Ребята сейчас войдут. Попросыпаются…

– Нет. не сейчас! Когда ты модулятор перестроишь. А так даже не войдут! Уже не будет ничего, Тор! И меня не будет! А зачем тогда это всё мы…

– А если бы не мы, Ната, то кто-нибудь другой это бы сделал! И у него не было бы шансов, как сейчас у нас, посмотреть, чем это всё закончится! У него бы не было выбора!

– Тор, а ты уверен, что успеешь?

Глаза Наташи были страшно уставшими. Она опять подошла к Тору, прижалась, пряча лицо у него на плече.

– Мы же и не успели толком… Так, баловство одно…

Девушка попыталась засмеяться, но получился всхлип.

– Ты плачешь?

– Жалко… Только, только всё началось… я только начала осознавать себя, начала понимать себя всё лучше и глубже, была готова перейти на новый уровень…

– Натка, наша собственная жизнь – часть бесконечной линии.

– А если эта линия сейчас оборвётся?

– Я отключусь!

– Тор… Я… Не хочу!

– Мы в мирах воплощения, Ната, как не крути. Это в мире духа нет начала и конца, там всё находится в бесконечном и вечном Сейчас и ничто ни от чего не начинается, никто никогда не заканчивается. А в мирах воплощения всё немного иначе…

– Я знаю, Тор! Ты же сам это знаешь… – Наташа, чуть успокоившись, отодвинулась, не отрывая свою руку от руки Тора, – Давай, я готова! Если у тебя рука дрогнет…

– У меня рука не дрогнет, - Мрачно изрёк мускулистый полуголый гигант, не убирая маленькую ладонь Наташи, лежавшей поверх его широкой ручищи, накрывающей клавишу «Esc». Программу уничтожения временного модулятора Тор запустил правой рукой. И ждал, не сводя, как и Наташа, взгляда с экрана. Сейчас там, за стенами хранилища, развернётся трагедия, которую он сам же и придумал. Сейчас он это увидит собственными глазами, единственный человек и существо. Если не считать Нату… Альберт Эйнштейн этого видеть не мог, он это понял, почувствовал. А, может быть, и видел! Может, ему это показали те, кто ушли немного вперёд, на самую малость вперёд, чтобы не дать уничтожить Вселенную! Время – относительно и так просто, оказывается, его свернуть…

Чайник свистнул и выпустил струйку пара, заставив Петрова чуть вздрогнуть от неожиданности, хотя он именно этого свистка и ожидал, сидя рядом с заварочным чайником в руке. Поставив, наконец, чайник на столик рядом с закипевшим электроагрегатом, Петров ловко налил воду, заполняя фаянсовую ёмкость до горлышка и присел рядом, удовлетворённо вдыхая. До времени, когда Владимиру Александровичу уже надо было идти к своим студентам, оставалось восемь минут. Экран монитора не светился. А в глазах всё равно мелькали искорки от только что пережитых видений, лихорадочно сменяющихся событий. Ноги, будто налитые свинцом, не позволяли даже шагнуть. Привстав, Владимир Александрович покачнулся, вовремя опёршись о столик. Даже если бы кто-нибудь обратил внимание на неудобную позу молодого преподавателя, они бы просто решили бы, что он разминает затёкшую от долгого сидения ногу. Хотелось спать… Страшно хотелось спать…

– Владимир Александрович! Вы ещё здесь? Хорошо…

Профессор залетел в преподавательскую, проведя, похоже, какую-то летучку со старшими преподавателями кафедры.