Теория поцелуя

У меня во рту пересохло, и ужасно хотелось отпить прямо из той злосчастной бутылки, но я этого не делала, потому что понимала: каждая капля теперь на счету. Не хватит буквально десять миллилитров – и все может пойти еноту под хвост.

– Ставь это сюда! – командовал Женя. – А это сюда!

И я – как его верный помощник – старалась ничего не напутать. Подавала остатки деталей, поддерживала, помогала подгонять их, ползала по полу на коленях в поисках укатившихся винтиков и передавала их Жене. Было сложно, адски трудно, но я чувствовала, что мы – команда, мы понимали друг друга с полувзгляда. И это заставляло мое сердце трепетать от радости.

– Изоленту.

– Я же говорила, что она пригодится, – прошептала я, доставая из кармана синий моток.

Машина почти была собрана, и у меня захватывало дух от этого зрелища: неказистая, не самая симпатичная, да что уж там – дико ненормальная массивная установка сумасшедше пестрых оттенков. Немного кособокая и пугающе сложная, но она привлекала внимание всех соперников и зрителей.

– Супер! – произнес одними губами брат, приподнимаясь со зрительской трибуны и держа большой палец вверх.

Настя сделала то же самое, и я мысленно поблагодарила их за поддержку. Каждый, кто проходил мимо, одобрительно присвистывал или желал нам удачи. Мне казалось, что это настоящий успех, но Женя по-прежнему кружил вокруг установки с очень напряженным лицом.

– Что такое? – спросила я. – Ты в чем-то не уверен?

– Не знаю! – Исаев нахмурился. – Какое-то предчувствие, что ли…

– Давай еще раз проверим все слабые места, а там уж будь что будет.

Что мне еще оставалось сказать? Как истинный перфекционист, парень просто себя накручивал.

– Внимание! – Голос из динамиков заставил всех замереть на месте. – Уважаемые участники, у вас осталось ровно сто двадцать секунд. Приведите инсталляции в порядок. После сигнала прикасаться к конкурсным работам будет запрещено.

– Ну, что такое? – Заметив, как Женя лихорадочно треплет себя за волосы, я развернула его к себе. – Скажи, в чем ты не уверен?

– Вот в чем, – глухо произнес он, глядя округлившимися глазами на узел, который соединяла широкая резинка сантиметров пятьдесят длиной.

Та, словно заслышав его слова, затрещала и… оборвалась. Прямо на наших глазах. Катапульта, которую должен был привести в действие этот механизм, беспомощно повисла.

– Блин!

– Я чувствовал, что она трухлявая, буквально в руках рассыпалась! Но, как назло, в приюте ничего подходящего больше не нашлось.

Я бросила взгляд на часы:

– Да ерунда, сейчас завяжем.

Мы присели на колени и принялись копаться с резинкой. Женька отвязывал концы, а я пыталась связать узлом середину. Вредная лента только сильнее рвалась в моих руках, она рассыпалась, точно древняя мумия, которую только вынули из гробницы.

– Где ты вообще ее нарыл? – проворчала я.

– Отрезал от старого матраса в кладовке. Ширина была подходящая, длина – тоже.

– Надо было полагать, что ей лет двадцать, не меньше!

Очередная попытка перевязать между собой концы привела к тому, что резинка распалась на мелкую труху прямо в моих руках.

– Брось! Все! Все кончено, Лена! – Женя тронул меня за плечо.

– Фигушки! – Я стащила с волос резинку и примеряла ее по длине. – Я уже однажды сдалась, и посмотри, в кого чуть не превратилась. Ну уж нет! Мы дошли почти до конца, я этого так не оставлю.

– Лена, сорок секунд, – хрипло проговорил он.

– А ну помоги! – Я бросила затею с резинкой для волос, встала и повернулась к парню спиной.

– Что ты собралась делать?

– Прикрой меня. – Я сунула руки под футболку и расстегнула лифчик.

– Ты что… собралась раздеваться? – обалдел Женя. Его щеки налились краской.

– Ты можешь постоять спокойно хоть пару секунд? – прошипела я.

Вытащила руки из рукавов, спустила бюстгальтер сначала с одного плеча, затем со второго, потом достала его через ворот, вдела руки обратно в рукава футболки и ткнула Женьку в бок:

– Чего стоишь? Помоги присобачить!

Исаев несколько раз недоумевающе хлопнул ресницами, обвел меня смущенным взглядом и приоткрыл от удивления рот.

– Так и будешь стоять или поможешь? – не выдержала я.

Метнулась к катапульте и начала привязывать к ней один конец лифчика.

– Это безумие! – бросившись помогать мне, пробормотал Женя.

– А я безумная, ты не знал? – усмехнулась я, продолжая примастыривать нижнее белье к инсталляции.

– Догадывался…

Он привязал второй конец и дернул за бюстгальтер пальцами, проверяя на прочность.

– Фирма веников не вяжет! – гордо сказала я, поднимаясь на ноги. – Держится? Вот видишь!

– Держится, – прошептал он и нервно сглотнул.

Еще раз для верности провел пальцами по белоснежному кружеву.

– Красиво? – Мне нравилось смущать его.

Женя бросил на меня многозначительный взгляд и покраснел еще сильнее. Мне тоже стало ужасно жарко под его взглядом.

– Три, два, один! – раздалось из динамиков. – Просим всех участников отойти от своих инсталляций.

Кто-то из наших соперников ругнулся, другие, думая, что не заметят, бросились поправлять пирамидки из кубиков.

– В ближайший час жюри отсмотрит все работы и удалится на совещание.