Теория праздного класса

Однако функции одежды как свидетельства платежеспособности не заканчиваются на том, что одежда просто обнаруживает потребление материальных ценностей сверх того, что необходимо для физического благополучия. Она является хорошим prima facie свидетельством денежного преуспевания, а следовательно, достоинства в глазах общества. Но у одежды есть возможности более широкие и изысканные, нежели такое грубое, очевидное свидетельство одного только расточительного потребления. Если в дополнение к тому, что владелец одежды может позволить себе потреблять вольно и неэкономно, можно, не повторяя усилий, показать заодно, что владелец (или владелица) одежды стоит выше необходимости зарабатывать на жизнь, свидетельство достоинства повышается в весьма значительной степени. Следовательно, наша одежда, чтобы отвечать своему назначению действенным образом, должна не только быть дорогой — нужно, чтобы всякому наблюдателю становилось ясно, что ее владелец не занят ни в каком виде производительного труда. В эволюционном процессе, которым паш способ одеваться был доведен до его настоящего совершенно восхитительного соответствия с его назначением, должное внимание было уделено побочному способу доказательства благопристойности. Всякое подробное рассмотрение по общему представлению изящного одеяния докажет, что такое одеяние способно во всем, вплоть до отдельного элемента, создавать впечатление, что носящий его человек не привык прилагать никаких полезных усилий. Само собой разумеется, никакая одежда не может считаться красивой или даже приличной, если на ней видны следы выполнения носящим физической работы — вроде грязи или изношенности. Приятное впечатление от аккуратного и незапятнанного наряда создается, если не совсем, то в значительной степени, благодаря тому, что он наводит на мысль о праздности — освобожденности от личного контакта с производственным процессом какого бы то ни было рода. Значительная часть привлекательности, свойственной лакированной обуви, безупречному белью, сияющей шляпе в форме цилиндра и прогулочной трости, столь сильно усугубляющим прирожденное чувство собственного достоинства господина, идет от того, что в них содержится многозначительный намек: их владелец, так одетый, не может быть причастным ни к какому занятию, прямым и непосредственным образом представляющему собой какую-нибудь общественную пользу. Изысканная одежда служит своему назначению не только в силу дороговизны, но и на том основании, что она является эмблемой праздности. Она не только доказывает, что носящий ее в состоянии потреблять относительно большие ценности, но и в то же время — что он потребляет, не производя.

В способе демонстрации воздержания носящего одежду человека от занятия производительным трудом женская одежда идет еще дальше, чем мужская. Не нужно никаких аргументов для подкрепления вывода о том, что женские шляпки стилем поизысканнее способствуют тому, чтобы сделать труд невозможным, еще более, чем это делает мужской цилиндр. К свидетельству вынужденной праздности, представляемому блеском, женская обувь прибавляет так называемый французский каблук, потому что высокий каблук явно делает крайне трудной любую, даже самую простую и самую необходимую физическую работу. Подобное в еще большей степени справедливо в отношении юбки и прочих характерных для женской одежды элементов. Существенным основанием крепкой привязанности к юбкам является как раз вот что: они дороги и они стесняют каждое движение носящей, лишая ее возможности выполнять какую-либо полезную работу. Подобное справедливо в отношении обычая женщин носить чрезмерно длинные волосы.

Однако женское одеяние не только в большей степени, чем одежда современного мужчины, доказывает освобожденность от труда; оно прибавляет специфическую и очень характерную особенность, которая по виду отличается от всего привычным образом употребляемого мужчинами. Этой особенностью является ряд приспособлений, типичный пример которых — корсет. Корсет с точки зрения экономической — это по существу своему увечье, переносимое с той целью, чтобы понизить жизнеспособность женщины и сделать ее явно и постоянно непригодной к работе. Правда, корсет портит личную привлекательность носящей, но претерпеваемая на этот счет потеря компенсируется приобретением в почтенности, происходящей от ее заметно повышающейся дороговизны и немощности. Можно вообще считать, что женственность женской одежды сводится как материальное явление к тому, что свойственные женщинам наряды оказывают более действенное препятствие полезному приложению сил. Это различие между мужским и женским одеянием мы отмечаем просто как характерную особенность. Теперь будет рассмотрено основание ее распространения.