Теория семейных систем Мюррея Боуэна. Основные понятия, методы и клиническая практика

Другой долговременный план был нацелен на подготовку исследовательского персонала. Он основывался на представлении, что подсказки, ведущие к важным открытиям, всегда находятся у нас перед глазами и надо лишь развить в себе способность видеть то, на что никогда ранее не обращал внимание. Исследователи, использующие метод наблюдения, могут воспринимать только то, на что их ориентирует теоретическая подготовка. Они имели подготовку психоаналитиков, поэтому все явления трактовали с точки зрения этой теории. Мой план как раз и был разработан для того, чтобы устранить теоретические шоры и открыть глаза для новых впечатлений. В ходе одного упражнения исследователям предлагалось в течение длительного времени не использовать принятую в психиатрии терминологию, заменив ее простыми описательными словами. Было совсем непросто употреблять простые слова вместо привычных: «обсессивно-компуль-сивный», «депрессивный», «истеричный», «пациент-шизофреник». Конечная цель заключалась в следующем: помочь наблюдателям выкинуть из головы засевшие там теоретические шаблоны и посмотреть на вещи по-новому. Хотя на многое из того, что мы тогда делали, можно было смотреть как на семантическую игру, это внесло определенный вклад в расширение нашего горизонта. Исследовательская группа выработала новый язык. Потом, правда, были осложнения при общении с коллегами: возникала необходимость переводить с внутригруппового языка на общепрофессиональный, чтобы было понятно другим. Казалось странным использовать столько слов для описания понятия «пациент», когда каждый точно знает, что это такое. Нас критиковали за использование новых терминов: старые казались лучше. Но благодаря нашим упражнениям мы уже знали, что профессионалы по-разному используют одни и те же слова, полагая, что другие понимают их точно так же.

Основная идея разработанной мной теории касается того, до какой степени люди способны проводить различие между эмоциональным и интеллектуальным процессом. На ранних этапах исследования мы заметили, что родители шизофреников, которые на первый взгляд казались вполне здоровыми, с большим трудом проводили различие между своими собственными субъективными переживаниями и более объективными процессами мышления. Наиболее ярко это выражалось в межличностных отношениях. Данное явление мы затем исследовали в самых разных семьях – от находящихся на грани разрушения до нормальных, и далее – до самых успешных. Мы обнаружили различия в способах слияния и дифференциации чувств и разума, что позволило построить концепцию дифференциации Я. Хуже всего функционируют люди, у которых чувство и разум слиты наиболее тесным образом: им значительно чаще приходится сталкиваться с жизненными проблемами. Люди, которые без особого труда способны разделить чувства и разум (иными словами, имеющие высокую степень дифференциации Я), проявляют наибольшую гибкость и адаптивность в ситуациях жизненных стрессов и наиболее свободны от разного рода проблем. Все остальные попадают в промежуток между этими двумя крайностями как по соотношению чувств и разума, так и по приспособленности к жизни.

Слова «чувство» и «эмоция» используются в обычном языке и в литературе почти как синонимы. Также не видят особых отличий и между субъективностью истины и объективностью факта. Чем ниже уровень дифференциации человека, тем меньше его способность проводить различие между этими парами понятий. В литературе не проводится четких различий между «философией», «верой», «мнением», «убеждением» и «впечатлением». Не найдя удовлетворительного объяснения этих понятий в научной литературе, мы обратились к словарям.

Теоретически мы допускаем, что эмоциональное расстройство связано с нарушениями в эмоциональной системе, спря танной глубоко внутри филогенетической истории человека, которая объединяет его со всеми другими, более низкими формами жизни и которой управляют те же законы, что и всеми другими живыми существами. В литературе под эмоциями понимается нечто большее, чем просто состояния удовлетворения, возбуждения, страха, чем просто плач или смех, хотя эти состояния отмечаются и у более низких жизненных форм: удовлетворение после кормежки, сна, спаривания; возбуждение в стычке, при бегстве, при поиске добычи. Теоретически мы считаем, что эмоциональная система включает все вышеупомянутые функции плюс все автоматические функции, управляющие автономной нервной системой, и является синонимом инстинкта, управляющего процессом жизнедеятельности всех живых существ. Термин «эмоциональное расстройство» используется для замены терминов «психическое заболевание» или «умопомешательство». «Эмоциональное расстройство» – это глубинный процесс, затрагивающий фундаментальный процесс жизнедеятельности организма.